Дмитрий Ермаков - Слепцы

– Ты че, парень, уху ел? – выпучила глаза Вика. Ружейный ствол, тут же оказавшийся нацеленным ей в лоб, заставил болтунью прикусить язык.

– А теперь слушаем меня, – заговорил сапер, поворачиваясь вокруг своей оси, нацеливая карабин по очереди то на одного пещерного жителя, то на другого. – План «А» не сработал. К вашему несчастью. И к несчастью вашего болтливого друга.

Рябов кивнул в ту сторону, откуда грянул выстрел.

– Так его что… Его убили? Они его убили?! – пролепетала Вика, отшатнувшись от пришельца.

– Куда? Стоять! Пасть закрой! – зарычал на нее Рябов и повернулся к Прохе, который сидел ни жив, ни мертв. – Значит, переходим к плану «Бэ». Ну что, сознаетесь по-хорошему, где тут у вас проход в соседние пещеры?

«Они ищут. Ищут дорогу в соседние пещеры, – пытался разобраться в происходящем Прохор, не сводя глаз с винтовки Рябова, – им туда очень надо. Так надо, что они не остановятся ни перед чем… Но мы, мы откуда можем знать, где этот чертов проход?!»

– Ну чё? Молчите? – продолжал говорить Рябов, вглядываясь в искаженные ужасом лица. – Понимаю. Кормушкой делиться не хотите. И не пытайтесь мне лапшу вешать, что на одних грибах и рыбе тут живете. Мы не дураки. Ежу ясно: из Института хавчик таскаете. Не вы одни такие умные. Но раз не желаете помогать по-хорошему… будем по-плохому, чё делать.

Он молниеносно отскочил за спины людей, уходя из-под возможного удара в бок, вскинул карабин к плечу и прицелился в затылок икающей от ужаса Вике.

– Говори! – зарычал пришелец. – Говори, где Институт! Говори!

«Навалимся все вместе… Надо всем вместе, – лихорадочно придумывал Проха план действий. – Всех не застрелит. Первым делом – отнять оружие. А потом…»

Проху опередил Миша. Он вскочил с места. Но вовсе не для того, чтобы наброситься на сапера.

– Я! Я знаю! Я отведу! – заговорил, икая от волнения, Миша. – Не стреляйте. Я отведу. Я…

– Не. Не выйдет, парень, – покачал головой Рябов. – Неубедительно врешь, халтурно. Не знаешь ты ни хрена. А за ложь…

Рябов выстрелил. Пуля ударила в камень в шаге от Миши.

Гроза в самую темную ночь показалась бы ерундой в сравнении с выстрелом винтовки тут, в пещерах. От грохота у всех заложило уши. Вспышка ослепила пещерных жителей. Люди попадали на пол, хватаясь за головы. Ошалел от эха и сам стрелок. Он завертел головой, заморгал.

«Сейчас или никогда. Сейчас», – приказал себе Проха.

Беспомощный, точно слепой котенок, ничего не видя, юноша сжал кулаки и ринулся в атаку на сапера. Ничего не пугало его, ни грозное оружие, ни нож и саперная лопатка, висевшие на поясе солдата, ни его могучие, сильные плечи.

«Любой ценой. Остановить», – стучало в голове Прохи.

Его опередили.

Какой-то человек выскочил из-за камней (Прохору показалось – прямо из воздуха), налетел на пришельца, страшным ударом сбил его с ног. Гость из внешнего мира рухнул. Приложился затылком о камень. Карабин выскользнул из рук Рябова. Тут же на поверженного сапера налетели все, кто был в состоянии драться. Все, кто еще недавно мирно беседовали с пришельцем; все, кто тряслись мелкой дрожью под дулом карабина, били сейчас сапера. Били без жалости, без устали. Били всем, что попадалось под руку. Они мстили. Мстили за свой страх.

Когда минут через пять Даша Кружевницына, – а это именно она пришла на помощь племени, – сумела успокоить товарищей и оттащить их от поверженного врага, от тела сапера осталось кровавое месиво.

Люди, покрытые кровью убитого сапера, стояли вокруг. Пусты были их глаза. Пусты были их лица.

– Значит так. Если опустить лишние детали, мы в полной жопе, – объявила Даша, сурово оглядывая немногочисленное воинство, состоящее из десяти парней и четырех девушек. – Вашими стараниями, ребята. Мы не знаем, где сейчас остальные и живы ли они. Мы не знаем, что делают саперы. Мы вообще ничего не знаем.

– А как же выстрел? – робко заметил Санька.

– И что? – развела руками Кружевницына. – Что это дает? Повторяю: ничего не ясно. Поэтому выход у нас один. Рано или поздно миротворцы явятся сюда, ведь тут остался их человек. Вот тогда, – губы ее изогнулись в зловещей усмешке, – мы им и устроим горячий прием.

Она была тут самой младшей. И ростом ниже всех. Но эта разница не ощущалась. Напротив, рослые крепкие мужики смотрели на Дашу с уважением, если не со страхом. И еще одно увидела она в их глазах. Надежду. Сильная, решительная, она вернула людям веру в победу.

«Приятно, черт возьми, – подумала про себя Даша, но тут же отогнала лишние мысли. – Не о том думаешь. Действовать надо!»