Александр Быченин - Последний билет в рай

Спасибо и на этом. А почему тогда «длительность периода реабилитации не определена», как ты изволил выразиться?

«Возвращение психики к устойчивому дострессовому состоянию — процесс длительный».

Черт! Значит, покой, природа, изоляция от негативной информации — все в силе?

«Ответ положительный».

Галя между тем немного успокоилась и теперь смотрела на меня без ужаса, лишь с какой-то непонятной опаской. Видимо, на лице у меня что-то такое отразилось, потому что она вдруг состроила виноватую гримаску и прошептала:

— Олежек, я сама себя не понимаю. Временами я тебя просто боюсь. Осознаю, что это ты, что ты меня любишь и пальцем не тронешь, но… Это сильнее меня. Ты изменился, очень изменился. Раньше ты не был таким жестоким…

— Почему ты так решила? — Я старался говорить спокойно, не повышая голоса, но скулы мои помимо воли окаменели.

— Я видела, как ты убивал Линдеманна. Я тряслась от ужаса, я молилась, чтобы это все поскорее кончилось, но не могла отвести взгляда, как будто меня кто-то загипнотизировал. Смотрела до самого конца. Твое лицо… Я никогда его не забуду. Ты превратился в зверя… И потом, когда пилота застрелил, я по видеофону все видела. Мне страшно. А вдруг эта жуткая тварь вырвется на волю?..

Ну вот что ей на это сказать? Я бы смог понять, если бы она меня обвинила в равнодушии. Я сам себе поразился, когда с Эженом расправился — выстрелил без малейших эмоций, просто знал, что так будет правильно. И Линдеманна добивал из чисто рациональных побуждений: не доведу дело до конца, потом сам же пожалею. А чтобы звереть… Да ни фига! Уж сам-то бы я почувствовал, что в берсерка превращаюсь. Не было ничего такого, я уверен. Откуда она вообще это взяла?!

«Воздействие психотропных препаратов».

Так мне же Вольский сказал, что они не подействовали?..

«Система контроля ограничила их эффективность, но полностью нейтрализовать не смогла. Самка альфа-разумного подверглась действию галлюциногенов. Привести количественную оценку невозможно».

Черт, надо же! Представить страшно, что она себе навоображать могла!

— Любимая, я тебе обещаю… Нет, клянусь! Пальцем тебя не трону, скорее себе голову размозжу о стену… Блин, что я несу!..

— Какой же ты дурашка… — Галя вдруг подалась мне навстречу, обвила шею дрожащими руками. — Просто пообещай мне, что все будет хорошо…

— Ото ж! — Я чмокнул ненаглядную в щеку и заговорщицки шепнул: — У нас будет своя планета…

«…с блек-джеком и шлюхами…» — завершил мысль кто-то внутри меня…

— …своя планета, где нас никто не найдет. Мы будем жить только вдвоем…

— Мря-а-у-у-у!!!

— …втроем, черт с тобой, рыжий монстр! Будем любоваться закатами и встречать рассветы, любить друг друга в любое время суток… Петрович, отвали! Ты в процессе не участвуешь, даже в качестве эксперта!

Галя наконец рассмеялась, и я облегченно улыбнулся в ответ.

Система Риггос-2, борт фрегата «Отчаянный», 17 апреля 2538 года.

С того памятного разговора в лазарете «Эдисона» прошло почти два месяца. Как Исаев и обещал, по прошествии нескольких дней нас с Галей переправили на Болл и поселили на территории базы СБФ — надо признать, с куда большим комфортом, нежели до командировки на Нереиду. Я целыми днями не вылезал с полигона, потихоньку возвращая былую форму, поскольку больше все равно делать было нечего. Галю на несколько недель заперли в психиатрической клинике, той самой, что рекомендовал Вольский. Вышла она оттуда в гораздо лучшем состоянии, какая-то подозрительно умиротворенная и, как бы помягче выразиться, ненасытная. Сначала мне данный факт пришелся по душе, но в конце второй недели интенсивной секс-терапии я сам наведался в логово светил психоанализа с твердым намерением начистить кое-кому физиономию. Впрочем, этот номер не прошел — меня в два счета убедили, что я неправ, и в конце концов я покинул славное медицинское заведение с чувством глубокого раскаяния. Оказалось, местные эскулапы применили обкатанную реабилитационную методику — подсадили моей ненаглядной в голову программу-обманку, заставлявшую мозг подменять негативные эмоции физическим влечением. То есть, грубо говоря, при малейших признаках психической нестабильности Галя ныряла ко мне в постель и сбрасывала эмоциональное напряжение. На мое вполне справедливое негодование (она же меня загоняет!) мне посоветовали не ныть и терпеть, раз назвался мужиком. К тому же программа временная, рассчитана максимум на три-четыре месяца, да и с каждым днем, по мере стабилизации эмоциональной сферы, Галино влечение будет снижаться, пока наша интимная жизнь не вернется в нормальное русло. В общем, бить врачей я раздумал и вернулся на базу.