Александр Байбак - Егерь. Последний билет в рай

Система Росс-614, планета Болл, Диптаун, региональное управление СБФ, 21 ноября 2537 года, вечер

— Молодые люди, а вы когда в последний раз были на курорте?

Сидящий напротив нас с Галей мужик средних лет, этакий эталонный офис-менеджер, окинул вопросительным взглядом сначала меня, потом мою напарницу. Развалившийся на девичьих коленках Петрович остался недоволен такой дискриминацией и подал голос. Галя, соответственно, на него незамедлительно шикнула, а я подавился так и просившейся с языка репликой типа «молчи, рыжее чудовище!», что, с учетом одинакового колера моей ненаглядной и котяры, было чревато весьма и весьма. Да и вопрос врасплох застал, чего греха таить.

Если честно, то не так уж и давно — положенный после отдыха год я отработать не успел. Сначала скоротечная командировка на Находку (и полутора месяцев не заняла, даже с учетом перелетов), потом долгие и нудные разборки в различных инстанциях. Слава яйцам, дело ограничилось трибуналом, в гражданский суд не передали. А чего вы хотели — самое крупное ЧП за последнюю пару лет, даже эпопея на Ахероне не сравнится. Там, насколько я знаю, нашли всего лишь развалины древней базы Первых, а на Находке нас угораздило нарваться на действующий объект. О том приключении мы с Галей долго будем помнить — «татуировки» (у нее на лопатке, у меня на плече) забыть при всем желании не дадут. Ладно, хоть клятый искин давно о себе не напоминал, видимо, повода не было. Впрочем, история это темная и кровавая, заслуживает отдельного рассказа. Если вкратце — первая за нынешнее столетие дальняя экспедиция обнаружила на планете Находка весьма злокозненный артефакт Первых — таинственной цивилизации, оставившей немало следов в нашем секторе пространства. Например, неведомо зачем расселившей человечество минимум на трех планетах, из-за чего мы поимели Большую Войну с легорийцами, от которой еле оправились. Эта неведомая раса (не очень-то теперь и неведомая, после нашего с Галей общения с искусственным интеллектом базы) владела удивительными технологиями, одной из которых являлся биокомпьютер. Именно он стал корнем всех бед экспедиции, ибо посчитал явившихся людей достаточно веской причиной для активации первой ступени Программы — алгоритма, заложенного в него создателями. Правда, для этого ему пришлось устроить серию живодерских экспериментов, что в результате привело к эвакуации всего личного состава исследовательского комплекса. Сам искин после этого «закуклился» вместе с базой на ближайшую сотню лет, так что теперь планета безопасна.

Все бы ничего, но из этой истории торчали уши компании «Внеземелье», как выяснилось, подчиненной интересам одной (или даже нескольких, пока еще не ясно) могущественной оружейной корпорации. По крайней мере, служба безопасности компании беспокоилась о чем угодно, только не о той самой безопасности. Через это у меня с безопасниками случился нехилый конфликт — минимум три трупа и один покалеченный, при значительном количестве просто побитых. А тут еще мы с Галей оказались непосредственными участниками контакта с искином, то есть превратились в сверхценные источники информации. Соответственно, бравые силовики попытались нас под шумок захватить и вывезти в неизвестном направлении. За нас вступился майор Исаев — командир подразделения Охотников, входящего в состав экспедиции, и нам удалось отбиться. Однако на этом история не закончилась — Карл Линдеманн, главный эсбэшник экспедиции, сфабриковал против меня дело. Ага, обвинил в убийстве и причинении тяжких телесных. Я, конечно, тоже позаботился о небольшой страховке, поэтому мы относительно спокойно добрались до Болла вместе с остальным персоналом. И уже здесь завертелось. С подачи того же Исаева и начальника экспедиции капитана первого ранга Яковлева дело взяла на контроль СБФ. В ходе проверки выяснилось много любопытного. Ниточки тянулись далеко наверх, почти к самому чиновничьему олимпу, и кто-то могущественный предпочел тихо спустить дело на тормозах. В итоге я получил служебное взыскание, а также лишился одного воинского звания. А так как офицеров ниже лейтенанта в Егерской табели о рангах не предусмотрено, то лишили меня, так сказать, на будущее — то есть получение очередной звездочки откладывалось на неопределенный срок. Не больно-то и хотелось, если честно. Зато моя ненаглядная — Рыжик Галина Юрьевна, юная особа запоминающейся внешности, чему в немалой степени способствовал цвет шевелюры — отделалась легким испугом. Она человек не военный, в экспедиции была младшим научным сотрудником биологической лаборатории профессора Накамуры, и все последствия (кроме стресса от общения с компьютером Первых) для нее ограничились потерей темы диссертационной работы.