Владислав Выставной - Пророк Зоны

– Я помню, – сказал Аким. – Мы же мимо него в прошлый раз проходили.

– Тогда чего мы ждем? – оживился Шевцов. – Давай налегли на весла!

Усилия обрели направленность. Медленно, но верно плот продвигался вперед. Приходилось бороться с течением, но теперь стало заметно, что оно несло как раз в сторону огней.

Огни приближались. Вскоре из мрака проступил силуэт буксира. Отсюда, с воды, его ржавый остов выглядел еще более мрачно, действительно напоминая какой-то корабль-призрак. Бледные огни на мачте и корме больше напоминали свечение болотных гнилушек, за мутными стеклами иллюминаторов дрожали зеленоватые отблески – видимо, в трюме была отнюдь не вода. «Ведьмин студень» – вот что там плескалось. Если какой идиот полезет сюда, надеясь на хороший навар, на его жизнь не стоит делать ставку. И теперь их плот медленно сносило прямо на этот чертов «Голландец».

– Гребите! – сухо сказал Кот, косясь на приближающийся в темноте борт. – Нельзя к нему приближаться.

– Так гребем, – глухо отозвался Шевцов. – Такое ощущение, что он просто притягивает нас.

Со стороны буксира раздался скрежет – будто открывали дверь на плохо смазанных петлях.

– Смотрите, вон он! – произнес Аким, указывая во тьму.

Но его спутники уже видели. На палубе, держась двумя руками за железные прутья фальшборта, стояла на коленях какая-то скособоченная фигура. Кто его знает – почему на коленях. Сталкер сразу подумал о «студне», который превращает кости в гнилые тряпки. Страшнее было то, что этот тип неподвижно следил за ними, медленно поворачивая голову с остатками волос. А плот подплывал все ближе, словно затягиваемый в невидимую воронку. И Кот вдруг вспомнил о свойстве «студня» просачиваться через любые преграды.

– А ну уперлись в борт! – прорычал он, выставляя перед собой корявое «весло». – Нельзя, чтобы плот на него налетел! Сдохнем!

Все трое молча наблюдали, как надвигается ржавый борт. Затем разом уперлись корявыми досками в гнилое железо, отталкиваясь от наползающей гибели. Над головой разочарованно завыл мертвяк. Отталкиваясь от борта, маленькая команда перемещала плот в сторону погруженного в воду носа. Доска сталкера чиркнула в последний раз по борту – и поймала пустоту.

Кот сам не понял, как оказался в воде. Вынырнул, отплевываясь от мутной жижи, думая только о том, чтобы не наткнуться на смертоносное железо буксира. В этот момент он практически полностью потерял ориентацию, не видя ни плота, ни берега. В панике казалось, что сейчас что-то злобное схватит за ногу и утащит в мрачную илистую глубину. Страха как такового не было – оставалось одно лишь ошеломление от встречи с ледяной водой да черная муть перед глазами.

– Держись! – крикнул Аким.

В затылок болезненно ткнулось тупое и твердое.

– Э, осторожнее! – слегка обалдев, прогудел сталкер. Нашарил в темноте шершавое мокрое дерево, подтянулся и торопливо взобрался на плот. Утлое деревянное «корыто» ощутимо шатнуло, накрыв небольшой волной.

– Жив? – поинтересовался Шевцов.

– Да, как будто, – ответил Кот, подымаясь на зыбкой деревянной поверхности. С мокрой одежды потоками стекала вода, начинало слегка трясти от холода.

– Выжми шмотки! – посоветовал Шевцов. – Закоченеешь.

– Дайте весло! – не слушая, потребовал Кот.

Аким протянул ему свою доску. Кот схватил неказистое орудие и принялся энергично грести. Так было больше шансов согреться. А заодно забыть о неприятном приключении. Только через минуту он замер, вспомнив.

– Дневник… – пробормотал он. Похлопал по карманам куртки, залез за пазуху, провел по карманам штанов.

Дневника не было.

В эту минуту он даже не смог испытать сожаление – слишком уж выжат он был, истратив остатки эмоций. А потому просто снова взял в руки доску и возобновил однообразные механические движения.

– Черт, что такое… – глухо проговорил Шевцов. – У кого фонарь – посветите!

Аким щелкнул кнопкой фонарика. Шевцов недоуменно разглядывал свою левую ладонь. Мизинец на ней неправдоподобно склонился в сторону и при движении болтался, будто тряпичный.

– Ты что, коснулся борта? – побледнев, спросил Кот.

– Задел слегка, когда тебя вытаскивал, – проговорил Шевцов. – Совсем пальца не чувствую. Что это, а?

– Хреново это, – быстро осмотрев руку, сказал сталкер. Поднял глаза на спутника. – «Ведьмин студень» так действует. Вроде только палец поражен… Но через час вся рука такая станет. Если не остановить распространение – то… – Он запнулся.