Дмитрий Старицкий - Наперегонки со смертью

Ага… Как же… Знаем. Врывается врач в ординаторскую и кричит: «Больной перед смертью потел?!» Ему отвечают: «Потел». «Очень хорошо», — довольно потирает руки врач и уходит, Ну что за дурь сегодня мне в голову лезет?.. Захотелось поделиться этим с врачом, но спросил его за другое:

— Знаете, Лукиан, — так проще его имя звучит для русского уха, — что вы очень похожи на Мастроянни?

— Знаю, — спокойно ответил магистр медицины, не отвлекаясь от позвякивающего раскладывания своих орудий на столе за моей головой, — меня из-за этого не приняли в театральный институт. А теперь поглядите сюда.

Врач помахал перед глазами никелированным молоточком.

Новая Земля. Европейский Союз. Город Виго.

22 год, 1 число 6 месяца, суббота, 11:25.

Доктор Балестерос оказалась приятной на вид женщиной лет тридцати. С крупными чертами лица, которые ее ничуть не портили. И очень пышными формами, утянутыми белоснежным халатом. Копна коротко остриженных черных волос не была покрыта ничем вопреки обыкновению этого госпиталя, где весь виденный мною персонал был либо в зеленых шапочках-таблетках, либо в белых головных уборах, похожих на угнездившихся птиц.

По тому, как магистр Купер приветствовал ее лишь небрежным кивком головы, я поначалу принял доктора Балестерос за очередную медсестру, пришедшую делать мне процедуру. Пока она ковырялась в бумагах, я спросил Купера:

— А когда же я наконец-то увижу своего лечащего врача?

Тот уставился на меня, округлив глаза, и попытался что-то сказать, но женщина его опередила:

— Я уже здесь.

Мне стало неловко.

— Простите, сеньора, — промямлил я, коря себя за такой косяк.

— Сеньорита, — машинально поправила меня доктор Балестерос. — Сеньорита Мария Балестерос. Ваш лечащий врач. Доктор медицины.

— Доктор, когда же вы наконец развяжете меня, мне в этой позе уже надоело лежать, — моментально нашел я время пожаловаться, — да и затек весь. Скоро пролежни появятся.

— Если не будете брыкаться, по своему обыкновению, то развяжем, — спокойно проговорила сеньорита Балестерос, не отрывая взгляда от бумаг. — Вам необходимы покой и фиксированная поза. Трещина во втором позвонке — вещь серьезная. Вы же не хотите ходить оставшуюся жизнь со скрюченной набок головой, на которой уже есть скрюченный набок нос? Хотите стать таким красавчиком?

— А у меня еще и нос соскрюченный? — озадачили они меня.

— Еще как, — ответила сеньорита доктор, — но мы его пока не трогали. Имелись более насущные моменты поправки вашего здоровья. — Она машинально поправила волосы грациозным движением правой руки и продолжила: — Вы должны быть благодарны тому бандиту, который ударил вас коленом по носу. Этим он изменил траекторию вашего падения из автобуса и сохранил вам жизнь, сам того не желая. Если бы вы упали, как падали, вертикально головой об землю, то перелом атланта вам был бы гарантирован с разрывами мозговой ткани. Летальный исход в течение суток, даже при самой мощной реанимации. И еще вам повезло, что вас очень быстро к нам доставили. Приходилось слышать о главном правиле полевой хирургии?

— Нет. — Я действительно о таком правиле ничего не слышал.

— Первая минута — бриллиант, первый час — золото, первые сутки — серебро. А дальше — дерево, — просветила меня доктор.

— Какое дерево? — переспросил я, не поняв юмора.

— То, из которого строгают гроб, — пояснил магистр Купер.

— Все равно непонятно: мы же были довольно далеко от города. На границе с Валлийским принципатом.

— Вас доставили сюда на санитарном вертолете, — улыбнулась доктор. — Вас и еще одну девушку с проникающим ранением груди.

— Какую девушку? — всполошился я.

— Успокойтесь, доктор Волынски, вам нельзя волноваться, поэтому пока мы вам ничего не скажем, — тут же вскинулся магистр Купер.

— Эскулапы… — сурово так протянул, но даже не матюгнувшись; тут же послушно принял предписанную позу, хотя хотелось очень грязно ругаться на всех знакомых языках. — Ничего вы не понимаете в людях. Если вы мне ничего не скажете сейчас, то я буду намного сильнее волноваться и уж накручу себя по-любому гораздо сильнее от неизвестности. К бабке не ходи.

— К какой бабке? — удивилась доктор.

Пришлось пояснить:

— Это присказка такая русская. Когда все предельно ясно, и гадалка уже не нужна.

— Вы русский? — удивился Купер.

— А что, не похож? Наверное, оттого, что нос набок. Как зовут эту девушку?

— Нет, просто вы очень чисто говорите по-английски, — отметила доктор, — как природный англичанин. Причем как англичанин из хорошей семьи.