Алекс Орлов - Дискорама

Впрочем, он мог выгнать лейтенанта вон, невзирая на финансовую задолженность, однако ему очень хотелось похвастать своей находчивостью.

— Ну и что там у вас в плановом отделе? — начал он издалека, зная, что лейтенант начнет жаловаться на бесперспективность службы в планировочном отделе.

— А что у нас, Блинт? Кажется, отработали план наступления — уже хорошо. А мне доверили рассчитать два средних этапа, представляешь?

— Круто. Надеюсь, генералы поняли хотя бы несколько твоих формул? Не зря же мама носила тебе на кафедру обеды?

— Я в этой конторе давно уже ничему не удивляюсь, Блинт. У тебя нет чего-нибудь выпить?

— Конечно, есть, — ответил капитан Лупареску и пробежался глазами по полкам прозрачных шкафов. Признаться в отсутствии спиртного он не мог, это было бы несолидно, но что находилось на полках, Лупареску тоже не знал, хотя некоторые из бутылочек выглядели весьма перспективно.

— Дай чего-нибудь, а то с самого утра как-то не заладилось…

И лейтенант Боцак покачал головой, демонстрируя свое состояние.

— Сейчас что-нибудь придумаем, — сказал Лупареску, поднялся со стула и, подойдя к одному из шкафов, оценивающим взглядом принялся сравнивать две бутылочки. В одной жидкость была нежно-оранжевой окраски, в другой — зеленовато-желтой.

Решительно открыв стеклянную дверцу, Лупареску взял одну из бутылочек и, вынув пробку, осторожно понюхал содержимое.

Запах был приятный, чем-то напоминал ваниль. Во второй бутылке он был порезче, но тоже ничего — напоминал лимон и слегка ромашку.

На этикетках обеих склянок значилось — «спиртовой раствор чего-то там», но основным, конечно, было слово «спиртовой».

— Есть выбор, Боцак… Ты будешь пить это или это?

Лупареску с видом хлебосольного хозяина продемонстрировал гостю обе бутылочки, и тот ткнул пальцем в лимонно-ромашковую.

— Вот эту хочу. Эго что вообще?

— Это… Это то, что надо, приятель.

Лупареску взял со стола пластиковый стакан и, плеснув туда жидкость, какое-то время наблюдал, не начнется ли реакция с пластиком, однако обошлось.

— Вот, Вилли, держи свою долю…

— А ты? — спросил лейтенант, принимая стакан.

— А я… — Капитан сделал паузу, думая о том, что ему тоже следует выпить. Пусть еще слишком рано, пусть жидкость непроверенная, но ведь Боцак выпьет первым, а там, по результатам испытания, может выпить и он. А почему нет? Ведь он такую аферу прокрутил, полковник Кнуте будет счастлив.

— Я выпью следом за тобой, Вилли. Только закусона, извини, нет. Не положен он нам по штатному расписанию.

Лейтенант выпил без закусона, встряхнул головой и провел ладонью по волосам.

— Понравилось? — спросил Лупареску.

— Нектар, так его разэдак. Это что, «угандийский розарий»?

— Ну, типа того.

— Хороша штука, — похвалил лейтенант. — А ты сейчас над чем работаешь?

— Я?

Капитан вернулся к столу и, плеснув во второй стакан, убрал бутылочки обратно в шкаф.

— Я, приятель, развожу одного хитрюгу — по всем статьям тардионского шпиона, который был заслан к нам неким извращенным способом.

— О как! Это каким же? — спросил лейтенант и, достав из кармана жевательную резинку, не снимая обертки, забросил в рот.

— Щас расскажу…

Капитан выпил свою часть микстуры и зажмурился — вкус у нее был ужасный, совсем не то, что запах. Приоткрыв один глаз, он посмотрел на лейтенанта, тот держался молодцом.

— Ну, тебе, работающему… в отделе планирования, это может показаться не таким уж интересным…

— Давай, Блинт, не задерживай.

— Ну, короче, его переодели в какую-то невнятную одежонку, по которой нельзя понять — аркон это или тардион.

— И все?

— Не перебивай… Потом его ударили по башке дубиной, чтобы он окончательно потерял связь с действительностью, и вот пожалуйста — этого негодяя подобрали наши санитары и притащили в наш госпиталь, чтобы он тут собирал ценную информацию.

— А зачем его били по голове? Не проще оставить его в полном здравии, чтобы он лучше соображал?

— Конечно, лучше, — согласился Лупареску. — Но мы бы тогда сразу догадались, правильно? Поэтому они, на всякий случай, дали ему дубиной по голове и тем самым спутали все наши карты.

— А ты его данные в штаб фронта отослал?

— Кто? Я? — переспросил Лупареску и только сейчас понял, что так увлекся построением западни, что забыл о самом основном и простом действии — пересылке фотографии неизвестного субъекта и его истории в бюро контрразведки фронта, ведь там на него может храниться досье, тогда все решится за какие-то минуты или даже секунды.