Константин Стригунов - Начало Игры

Полковник, улыбнулся.

— Понимаю ваш сарказм, Виктор, но вопрос заключается не только в этом. Еще его смысл и в том, чем я могу помочь вам?

— Ага, отпустите на все четыре стороны и откроете на круглую сумму счёт в банке, — саркастически произнес сталкер.

Однако попытка вывести из себя полковника оказалась равнозначна попытке сдвинуть своими силами десятитонную глыбу. Ответ Говорова абсолютно не смутил его и он, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Счет? Вполне возможно. Всё зависит от вас, — Селезнёв откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Кроме того, надеюсь, вы заметили, что вам угрожает перспектива просидеть следующие четверть века в месте, не сильно отличающимся от того, где вы провели последние пять дней. Согласитесь, перспектива весьма не радужная.

В голове Говорова закружился целый водоворот мыслей, в котором одни сменялись другими. «Кто же вы такой, Николай Фёдорович, — думал он, — если можете вот так просто отодвинуть от меня столь серьёзное наказание? А может вы мне мозги пудрите и просто ходите узнать от меня кое-что за сомнительное обещание помочь не сесть за решётку?»

Видимо, прочитав оставшееся недоверие на лице у Говорова, полковник переместился, сев на край стола, и достал из нагрудного кармана своего мундира красную корочку. Раскрыв, он поднес ее Виктору так, чтобы тот мог прочесть содержание. Внимательно осмотрев, Виктор отдвинулся назад, явно осмысливая полученную информацию.

— Значит всё-таки разведка? — риторически спросил он, догадываясь о чём-то подобном почти с самого начала разговора.

В ответ полковник кивнул.

— Когда я говорил о помощи, то подразумевал взаимовыгодное сотрудничество, пояснил Селезнев. — Вы работаете на нас, а мы помогаем вам и избавляем от перспективы кормить клопов на нарах до самой пенсии. Кроме того, вы сможете заниматься привычным для вас делом — сталкерством. Я со своей стороны гарантирую, что все ваши, э-э, накопления — назовём их так — будут принадлежать вам, а на счёт в банке ежемесячно будет поступать некоторая сумма денег. Естественно, в разумных пределах, а то сами знаете какая сейчас ситуация.

С логикой Селезнёва не поспорить. Сталкер всё ещё сопротивлялся предложению и желал больше узнать о предстоящем сотрудничестве, поэтому пока удерживало от озвучивания окончательного ответа.

— Почему выбрали меня? — спросил Говоров.

— Служили, хорошо владеете оружием, ну и, конечно же, главное — у вас за плечами трехлетний опыт выживания в Зоне, а таким может похвастаться далеко не каждый. Вы, можно сказать, ветеран Зоны и таких людей очень не хватает. Думаете, мы не забрасывали туда своих агентов? Само собой да, и это были хорошие сотрудники, с прекрасной боевой и оперативной подготовкой, но в Зоне они не проживали больше нескольких месяцев. Рекорд — сто пятнадцать дней. Нет у них, того, что вы называете чуйкой, которой мы не можем научить своих людей, сколько бы не старались. А вы — редкий шанс перетянуть удачу на нашу сторону.

Само собой, Селезнев не назвал бы ему настоящую среднюю или максимальную продолжительность выживания в Зоне агентуры, поэтому пришлось выдумывать на ходу, однако он всё же заметил, как глаза сталкера загорелись. Расчёт прост: быть не просто бродягой, а кем-то значимым — это действовало на внутренне самолюбие не хуже чем яркий свет фонаря на мотыльков. Естественно, кроме возможности помочь Отечеству, что-то заработать и осознавать, что ты — разведчик, хоть никто и никогда из непосвященных об этом не должен будет узнать, имелся весомый аргумент, касавшийся избавления от необходимости отсиживать гигантский срок. В совокупности, это должно было дать нужный эффект.

— То есть, вы предлагаете мне быть шестеркой и доносить вам на других сталкеров и торговцев? — Виктор снова недоверчиво посмотрел на полковника.

Селезнев отрицательно покачал головой и взглянул на него как-то по-отцовски, словно мудрец, которому задало вопрос неразумное дитя.

— Нет, что вы. Наша цель куда более крупная рыба, — тут выражение лица полковника изменилось, став более сосредоточенным. — Бродяги и мелкие торговцы, обитающие в самодельных бункерах — все это нас интересует не больше, чем проблемы реформы налогообложения где-нибудь в Мозамбике.

— А если я соглашусь, но потом передумаю и…

— Что — «и»? Что дальше? Сумеете покинуть Зону, то попадете к нам и тогда вы загремите на тот же четвертак, если вообще не пожизненно. Уйдете к «демократам» — там с вами проделают тот же самое. Только учтите, если станете работать на них, то, в этом случае вы будете против нас.