Олег Верещагин - Песня горна

– Министерство Здравоохранения Русской Империи, дежурный капитан Харламов. Слушаю вас.

– Штабс-капитан вашего корпуса Третьякова, – представилась Валерия Вадимовна. – Вы не могли бы связать меня с действительным статским советником медицины Копцевым Ингваром Анатольевичем?

Секундное молчание. Потом – тот же голос, без малейших эмоций:

– Я могу перевести звонок на домашний телефон товарища Копцева, но должен предупредить, что он сейчас спит, хотя и не оставлял никаких указаний или запретов на такой случай.

– Я прошу соединить тем не менее, – с холодной настойчивостью попросила Валерия Вадимовна. И из трубки ответили:

– Ждите, пожалуйста.

Действительный статский советник медицины Ингвар Анатольевич Копцев оказался огромным – за два метра – атлетом одних лет с отцом Дениса – с лицом, украшенным, если так можно сказать, тремя шрамами, образовывавшими на лбу и скулах гротескную букву П. Это выглядело бы жутковато, не объясни Валерия Вадимовна заранее, что это память о событиях более чем двадцатилетней давности, когда бандиты в среднем течении Нила пытались заставить схваченного кадета Ингвара Копцева спасти своего главаря, раненного осколками в живот. Ингвар засмеялся в лица зверям… И сказал, что давал клятву лечить только людей. Не чудовищ.

Отряд самообороны английских переселенцев отбил истекающего кровью, истерзанного юношу, но шрамы так и остались на память…

– Валерка! – прогудел Ингвар Анатольевич, хватая Валерию Вадимовну и легко подбрасывая её к потолку (женщина ойкнула, Денис вскрикнул и подался вперёд, Олег ахнул, Володька восторженно-завистливо взвизгнул, Ольга Ивановна охнула), а потом так же легко ловя. – Сто лет тебя не видел!

– Олух… – Женщина поправила одежду. – Ну какой же ты олух, Гарь!

Ингвар Анатольевич захохотал и с удовольствием подтвердил:

– Ого, ещё какой… Наследник? – Он посмотрел на мальчишек. – Нет, наследникИ… Эй, вроде бы у тебя был один, и… – Он кашлянул, посмотрел на женщину смущённо.

– Эти двое наши, – усмехнулась женщина, кладя ладони на макушки сыновей (руки ей пришлось приподнять – причём обе, только для Володьки – не так высоко). – А это Олег, тоже неотъемлемая часть семьи, хотя увы – и не сын.

Ингвар Анатольевич хмыкнул и лёгким неуловимым движением определил Володьку себе на плечо (Денис и Олег завистливо переглянулись):

– Кормишь плохо, мои младшие тяжелее… – определил он. – Ну, Валерка, веди мыться и есть. Я голодный. А там поговорим, чего уж ты по мне так соскучилась? И Борьке звони, пусть бросает всё и сюда идёт, что ж такое – отбил у меня самую красивую в мире женщину, а теперь и носа не кажет?!.

С Настей приехал Гришка. Денис мучился – недавний их с матерью визит к Мелеховым оказался не то чтобы неудачным, но… в общем, родители Насти обстоятельно высказали свою позицию, и была она простой и понятной… Спасибо большое за заботу и прочее – но ведь ясно же, что ничем девочке не помочь. И уж не надо бередить раны-то? Денис от стыда и злости готов был там на месте провалиться сквозь землю, а мать никак своего отношения к такой позиции не высказала, и уехали они, если так можно сказать, друзьями семьи, напутствуемые добрыми пожеланиями и приглашениями заглядывать, чуть что, по поводу, без повода…

На обратном пути Денис на мать не мог глядеть. А она выглядела совершенно спокойной, обидно спокойной – и вот. Через день приехал Ингвар Анатольевич. Не просто приехал – он прилетел. Что само по себе было недешёвым, а главное – рискованным делом.

Но ведь и правда… чем тут можно помочь, если…

…если надежда никак не желает умирать, никак не желает сдавать своих позиций?

Дениса в мамин кабинет не пустили. Вообще никого не пустили, а Олега и Володьки и вовсе не было дома, и отца, и даже Ольга Ивановна ушла за покупками… Снаружи сидел и гладил Презика Гришка, Денис видел в окно, но идти туда не хотел. Боялся просто-напросто. Он подозревал, что Гришка привёз сюда сестру, никому ничего не сказав.

Он тоже не верит, что надежда может умереть. Вопреки всему не верит. Но он – он всего лишь брат. Он всего лишь брат, а это не то…

…Хлопнула дверь. Денис вскочил со ступенек, молча стоял, прижавшись к перилам, пока мама – необидно, как-то очень естественно, вывела Настю наружу. Было слышно, что она попросила немножко подождать, но Денис не смотрел ей вслед. Смотрел на Копцева, который, раскатывая рукава лёгкой рубашки, спускается по лестнице.