Сергей Ким - Линия жизни

— Отпусти его, — повторил террорист.

Ферраро словно бы нехотя выпустила хрипящего боевика, которому она уже собиралась сломать шею, и медленно подняла руки вверх.

Уцелевшие террористы начали потихоньку отступать назад, держа нас на прицеле, но огня не открывая.

— Хорошо. А теперь — бросьте оружие, НЕРВ.

Где-то поблизости послышался отчаянный вопль, и лишь чудом ни у нас, ни у боевиков не дрогнули пальцы, лежащие на спусковых крючках.

Лежащий на платформе боевик орал, держась руками за лицо, но вскоре затих, когда Кацураги задушила его. Девушка тяжело поднялась на ноги, вытерев тыльной стороной ладони кровь из рассечённой губы. Но так как и её руки были в крови, то стало лишь ещё хуже — лицо девушки превратилось в жутковатую кровавую маску.

— А ты не слишком много хочешь, мистер? — сплюнула Мисато, кладя руку на рукоять пистолета, торчащую у неё на поясе.

— Бросайте оружие, — терпеливо повторил главарь боевиков. — Или я прикончу девчонку. Попробуете убить меня — она всё равно умрёт.

При этом он выразительно покачал рукой с зажатой гранатой.

— А, может быть, мне не важно — жива она будет или умрёт? — Кацураги неприятно усмехнулась, сжимая и разжимая пальцы, застывшие в считанных сантиметрах от рукояти УСП.

— Мисато, пожалуйста, — одними губами произнесла итальянка.

Страх? Ну, уж нет! Я очень сомневаюсь, что банальная угроза смерти могла действительно напугать Габриэллу. Да и не была в её взгляде даже ни намёка на испуг — только всегдашнее отстранённое спокойствие.

— Хорошо, пусть так, — неожиданно легко согласилась майор и двумя пальцами медленно вытащила из кобуры пистолет, а затем аккуратно положила его перед собой. — Парни.

Ларри раздражённо отбросил свой УСП в сторону, Шигеру нехотя положил "узи", а я расстался с ФАЛом, хотя теперь просчитывал, как в случае чего мне доставать "хамелеон".

— Хорошо. А теперь…

Договорить этот элитный боевик не смог, потому что в этот момент силуэт Габриэллу снова размазался в пространстве. Громыхнул выстрел, но впустую — террорист рухнул на колени, истекая кровью.

Ферраро резко развернулась, отбила в сторону руку с пистолетом и всадила боевику свою финку под подбородок, а затем пинком отшвырнула гранату в направлении, куда отступили другие нападавшие.

Уже через секунду оружие вновь было в наших руках.

— К бою! — рявкнула Мисато, подбирая валяющийся поблизости АКМ. — Прикрыть Синдзи!

Я оказался притёрт к бронированной стенке транспортной капсулы с Евой О'Брайаном. Китель на его спине был в нескольких местах пробит, но крови не было — похоже, что ирландец проявил завидную предусмотрительность и надел под форму лёгкий бронежилет. Против автомата — ничто, но пистолетные пули такому остановить вполне по силам.

Наш маленький отряд ощетинился стволами винтовок и автоматов… Но новой атаки не последовало.

Более того — шум стих боя вокруг.

Мы выждали минуту, другую…

— Не понял… — хрипло произнёс Ларри и тут же закашлялся. — Они отступили?

— Похоже на то, — негромко произнесла Мисато, нервно сжимая поцарапанное деревянное цевью автомата. — Только почему?

— На девять часов, — в тон командиру отозвалась Ферраро.

Мы вгляделись в указанное итальянкой направление.

В паре километров позади нас в клубах пыли неслись несколько машин. Явно военного назначения.

— Подмога? — поинтересовался Аоба, флегматично заряжающий пулемёт.

— Только чья? — решил я не остаться в стороне от нашей "оживлённой" дискуссии.

Спустя некоторое время стало ясно, что это — два футуристично выглядящих четырёхколёсных броневика в пустынном камуфляже и с французскими флажками на антеннах, сопровождающие небольшой тентованый грузовик.

Небольшая колонна затормозила невдалеке от "краулера". Тот факт, что турельные пулемёты броневиков смотрели не в нашу сторону, а в направлении пустыни я посчитал добрым знаком.

Торчащий из люка головной машины боец скрылся внутри броневика, а ему на смену вылез другой. Покрутил головой по сторонам, видимо, кого-то нашёл. Произнёс несколько фраз на французском, которые с разделяющегося нас расстояния были практически неразличимы. Получил какой-то ответ и немедленно задрал голову, рассматривая верх "краулера".

Нас разделяло где-то полсотни метров, так что мне пришлось прищуриться, чтобы разглядеть лицо этого человека. Молодой мужчина лет тридцати, загорелый, лысый, с небольшой аккуратной бородкой. Кажется, такую принято называть испанской. И почему-то у меня складывалось ощущение, что где-то я эту морду уже видел… Увы, но память на лица у меня всегда была на редкость отвратительной, так что твёрдо я в этом был не уверен.