Сергей Ким - Линия жизни

По виду на нас напали натуральные повстанцы — разнокалиберный камуфляж или отсутствие оного, относительно лёгкое вооружение и техника прикрытия. Да, этих

"пустынных рейдеров" прикрывало полдюжины грузовиков и пикапов, с установленными на них крупнокалиберными пулемётами, автоматическими гранатомётами, безоткатными орудиями и даже, кажется, противотанковыми ракетными комплексами. А ещё у этих уродов было две БРДМ-2 и какой-то неопознанный колёсный броневик с башней от БМП-2…

…Габриэлла, идущая первой, осторожно подцепила носком ботинка приоткрытую дверь и тут же отклонилась в сторону. Впрочем, напрасно — пол в кабине, был завален стеклянной крошкой из разбитых триплексов и залит кровью, а на водительском сиденье находилось безжизненное тело, при взгляде на которое меня едва не вывернуло наизнанку. К удушливому запаху крови ещё можно было привыкнуть, но вот к виду человека, которому разнесло пол-туловища…

Судя по всему, кабину "краулера" прошили из крупнокалиберного пулемёта, пули которого оставили пробоины величиной с кулак в стенах. Вместо приборной доски осталось сплошное металло-пластиковое месиво, а рычаги разнесло вдребезги.

Габриэлла толкнула ещё одну дверь, расположенную слева, и мы вышли на ещё одну галерею, идущую снаружи транспортёра. Примерно на её середине виднелся подъём на верх "краулера"…

Авангард колонны был практически полностью разгромлен.

Тонкие спаренные стволы автоматических пушек зенитной самоходки бессильно пялились в землю, а над её кормой поднимался столб чёрного дыма, перевитого сполохами пламени. Чуть дальше горело два бронетранспортёра и один колёсный танк, а вот обычный танк всё ещё вёл бой. "Леклерк" был весь закопчён, броня — в нескольких местах пробита, но боевая машина ещё держалась, ведя пушечно-пулемётный огонь…

— Синдзи, не спи! Ходу, ходу!.. — подтолкнула меня в спину Мисато.

Быстро взбежали по небольшой лесенке, пока наши перемещения не заметил противник, прошли через толстенную транспортную площадку и оказались на самом верху "краулера".

Залегли, осмотрелись по сторонам, проведя рекогносцировку.

Открывшаяся с высоты трёхэтажного дома картина радовало мало.

Все машины в колонне кроме транспортёра или горели, или просто дымились — то есть были поголовно (или покабинно?) подбиты. Французов было ещё много, и они огрызались, но именно что только огрызались. Нападавшие медленно, но верно сжимали нас с двух сторон, не прекращая ураганного огня.

— Дерьмо, — коротко ругнулся Ларри. — А лягушатникам крепко врезали… Где же подкрепление?

— Похоже, что у повстанцев тут есть мощные глушилки, — подал голос Аоба. — Нет связи — нет подкрепления.

— Чётко сработали черти, — произнесла Мисато. — Сбили вертушки, обрезали связь, уничтожили броню… А перед этим, похоже, тихо сняли головные и фланговые дозоры.

— Может, предательство? — предположил я. — Всё-таки в местной армии может быть много местных…

— Или дозорных просто тоже быстро сняли, — скривился ирландец. — Кого они там могли послать-то? Пару броневиков от силы… А если эти "танго" хорошо подготовлены, то снять их — им не проблема.

— Ладно, на хрен этих уродов, — вынесла вердикт Кацураги. — Надо запускать Еву. Аоба!..

— Нам нужно зайти с того конца контейнера, — отозвался научник. — Там будет пульт разблокировки капсулы и реанимационная аппаратура. Через полчаса я смогу запустить Еву.

— Долго, — скривилась майор.

— А почему так долго? — неприятно удивился я.

— Ноль-первый сейчас в стазисе, — скривился Шигеру. — Нормальное состояние для хранения и транспортировки, особенно без охлаждающей жидкости. Что-то вроде анабиоза. А чтобы "разморозить" Еву, нужно ввести ей комплекс препаратов пробуждения и дождаться, пока её организм их усвоит. Плюс прогнать по её системе энергию. Откалибровать пото…

— Быстрее никак?

— Можно выиграть минут десять… Но тогда Ноль-первый будет паралитиком с отлежанными конечностями.

— По фигу — им и этого хватит, — мотнула головой в сторону понемногу приближающихся террористов Мисато. — Ладно, двинули. Только не светиться!..

Пригнувшись, мы двинулись вдоль левого борта "краулера". Занимавший почти всю поверхность транспортной плиты бронеконтейнер с Ноль-первым оставлял проход лишь в два-три метра. Почти впритык, чтобы нас было не слишком видно с земли.

— Где эти твои ЗИПы? — поинтересовалась идущая позади меня Кацураги.