Андрей Завадский - День победы

- И меньшим бы обошлись, если бы захотели, - усмехнулся казавшийся невозмутимым Вадим Захаров. - А то потом отмывать тут все от крови замучаются. Место ведь красивое, а янки - не варвары, чтобы все здесь загадить! Потом же можно туристов водить, все денежки будут капать!

Договорить, поделившись впечатлениями, им не дали, поскольку именно в этот момент из "Хаммера" выбрался человек, перед которым все остальные тянулись по стойке смирно. Сухощавый мужчина, уже немолодой, но крепкий, подтянутый - полевой камуфляж сидел на его фигуре, как влитой - поднялся по мраморным ступеням, окинув взглядом толпу солидных мужчин в строгих костюмах, дорогих, таких дорогих, что его месячного оклада едва хватило бы только на одну брючину.

- Господа, - повысив голос, произнес американский офицер, в петлицах которого красовалось по две черные звездочки [1] Знаки различия генерал-майора Армии США. . - Господа, прошу вашего внимания!

Толпа, от которой во все стороны буквально исходили волны беспокойства и страха, умолкла, инстинктивно ощутив рядом присутствие того, кто привык приказывать и привык, чтобы приказы его исполнялись в точности и беспрекословно. Все взгляды сошлись на этом мужчине, поджаром, стриженом коротко, почти "под ноль", наверное, чтобы скрыть седину, которой едва ли стоило стесняться. Толпа ощутила вожака и притихла - именно этот седоватый, немолодой, но крепкий мужчина в простом камуфляже, так не вязавшемся с окружающей торжественной роскошью, с дорогими костюмами и золотыми "ролексами" на запястьях, воплощал в себе власть и силу, подлинную, а не показную.

- Господа, прошу проследовать за мной! Я не отниму у вас много времени, и оно будет этого стоить! Совсем скоро, если будете терпеливы, вы получите ответы на вопросы, которые вы так бурно обсуждаете. И получите возможность, о которой многие из вас еще несколько дней назад едва ли могли даже задумываться!

Он не ждал ответа, развернувшись на месте по-уставному, точно юный кадет Уэст-Пойнта, и двинулся в дверной проем, по обе стороны которого застыли в карауле вооруженные до зубов десантники. Не для того, чтобы сражаться, но для того, чтобы напомнить лишний раз всем, кто теперь сила, и чье слово отныне - закон.

- Мать его! - растерянно произнес Захаров, посторонившись, когда вслед за американским офицером потянулась толпа, над которой вновь зазвучал гул множества голосов, но на сей раз не столь громкий.

- Идемте, Вадим Георгиевич, - предложил Сейфуллин, привычно обращавшийся на вы к человеку, который был старше него самого, пусть и не намного, лет на десять от силы или чуть больше. - Раз уж явились сюда, досмотрим спектакль до конца!

- Верно, идем! Займем места в первом ряду!

Обменившись улыбками, оба они, еще недавно бывшие врагами, а теперь старавшиеся не упускать друг друга из виду, надеясь на поддержку, двинулись под высокие своды зала, где ожидали получить столь нужные сейчас ответы.

Мэтью Камински терпеливо дождался, когда прибывшие в Кремль люди рассядутся, займут свои места за длинным столом, перестав скрежетать по облицованному мрамором полу ножками тяжелых стульев. Встав во главе стола, он внимательно разглядывал лица, прежде знакомые только по фото и выпускам новостей. Эти люди совсем недавно олицетворяли власть или рвались к ней, и кое-кому не хватило совсем немного, чтобы оказаться здесь, за стенами из красного кирпича, словно политыми кровью.

Ожидая, когда люди успокоятся и будут готовы воспринимать его слова, генерал Камински огляделся, лишний раз - далеко не первый, но явно не последний - поразившись царившей вокруг роскоши. Мрамор, золото, тяжелые штандарты, яркие мозаики - этим нельзя было не восхищаться. Поколения русских царей копили здесь свои сокровища, потом это были императоры - в отличие от чистокровных американцев потомок польских эмигрантов хорошо знал историю своих соседей - затем свою лепту внесли генеральные секретари, ну а президенты... хорошо, что они не успели все здесь разворовать. Будет ли здесь новый оплот власти этой страны или нет, в любом случае только за счет одних туристов можно будет неплохо заработать, на окружавшую красоту стоит взглянуть хотя бы разок.

Постепенно шум под сводами огромного зала стих, суетливая возня прекратилась, и десятки пар глаз уставились на прямого, как штык, офицера в полевой форме американской армии. И тот, убедившись, что все внимание присутствующих обратилось к нему, заговорил.