Юрий Иванович - Нирвана

- Да ты понимаешь, - сходу отыскал он верную причину для отказа. - Я сейчас на полной мели…

Отказ не прошёл. Шулер, с замашками аристократа, только обрадовался:

- Меньше сомнений, дружище! Вот тебе сотня, потом вычтем из общего нашего выигрыша. Тебе только и надо делать вид, что мы совершенно незнакомы.

- Без меня никак не получится? - с душевными терзаниями рассматривал в своей руке сотню Тантоитан.

- Нет! Кстати, ты не подумай обо мне как о шулере… О! По глазам вижу - подумал! Ну не ври, не ври…! Просто дело слишком уж нужное: кровь из носа, но надо наказать двух моих зажравшихся однокурсников. Совсем гады совесть потеряли!

И он назвал два широко известных в корпусе имени. Те ещё прохиндеи! Это сразу лишило новичка игорного бизнеса последних сомнений. В тот вечер он много чему научился. Ну и с Малышом познакомился. Кстати, и на дальнейшие карточные посиделки он выбирался в казармы старшекурсников совершенно скрыто от всех своих друзей. Напарник настаивал, да и самому не хотелось раскрывать источники своих неожиданных доходов. Даже от Клеопатры утаил это весьма полезное, интересное знакомство в отместку за ёё нежелание раскрыть свои, уже давно обещанные стать достоянием гласности тайны.

Но час назад Малыш, ещё при загрузке в транспорт, заметив начавшую расплываться в улыбке физиономию майора, сразу подал оговоренный между напарниками знак: "Мы незнакомы!"

Зная его вполне весёлый, добрый характер, Парадорский сразу откликнулся на интригу, ожидая, чем всё это может закончиться.

Этих двоих может и кто-то из ребят опознал, но поговорить на эту тему пока не получалось, пришлось помотаться, проверяя как устраивается Клеопатра, да и смысла не было малейшего. Что в среде военных означает мелькнувшие когда-то на горизонте лица? Да ничего! Ну и мало ли какие у того в данный момент имеются задания? Секретность всегда занимала одно из самых первых место в межличностных отношениях при посторонних. Раз сам не здоровается, то и к нему не следует лезть с объятиями, или дотошными расспросами.

Сейчас, пока полчаса придётся торчать в кубрике, вроде как можно и перезнакомиться со всеми вполне официально, но какого-то особого стремления к этому со стороны других замечено не было. Да и кубрик казался слишком огромным и просторным. Рассчитанный на восемьдесят человек, он при наличии в нём всего двадцати казался необжитым и неуютным. Разместившиеся в нём группки, смотрелись скорей островками, чем единым целым могучего флота Оилтонской империи.

Поэтому майор Парадорский сразу не стал форсировать события, времени на пути к Нирване ещё целые сутки, успеется. Не стоит кичиться своим старшинством в звании. Тем более что ему и собственных старых друзей для бойких дискуссий, да оживлённых разговоров хватит. Здесь вообще собралась знатная компания, продержавшаяся дружно с самого первого года обучения в космодесантном училище. Гарольд, Армата, Граци, Бергман, Феликс, Лидия, ну и, конечно же, Клеопатра. То есть восемь человек прошли не только горнило обучения, боевых крещений сроком три года в училище, но и успешно освоили науку выживания и командования в Восьмом Секретном Корпусе (ВСК), где зразу готовили элитных воинов непосредственно для Дивизиона. Там тоже три года отдано совершенствованию воинских умений, плюс четыре месяца боевая практика уже в роли командиров на прекрасно изученном Хаитане, да в нескольких командировках. И вот теперь предстоит пройти последний барьер: кафедру интеллектуальной стажировки. Даже не барьер, как таковой, а скорее финишный этап на главной дистанции. На кафедре идёт окончательная "шлифовка и огранка" всех без исключения воинов Дивизиона. Восемь месяцев познавания наивысших тайн империи, наивысших секретов в управлении войсками, восемь месяцев максимальных физических и умственных нагрузок. Казалось бы, удивить или запугать восьмерых офицеров, воинов-космодесантников уже нечем, так что к последнему этапу они относились с изрядной долей здорового скепсиса, жизненного оптимизма и молодого максимализма. "Если за шесть лет ни разу не оступились, то и тут прорвёмся!"

Кроме шестерых друзей, в мужском, десантном кубрике находилось ещё три группы офицеров. Те держались пока обособленно, на контакт с иными группами идти не спешили, но внимание к себе всё равно приковывали. Во-первых, все с боевыми наградами, о которых свидетельствовали специальные нашивки, носящиеся на бытовой форме. Во-вторых, все старшие возрастом. Как минимум на два года, а то и весь десяток лет, чем любой из окружения Парадорского. Ну и, в-третьих, слишком уж презрительным отношением к самым молодым коллегам. А уж тем более на Парадорского вообще посматривали с улыбкой, в которой сразу читалось презрительное определение: "Тоже мне майор, нашёлся! Штабной выскочка или маршальский сынок!" Наверняка и они сразу рассмотрели наградные нашивки, по которым неправдоподобно молодой майор имел несколько различных боевых медалей, полный бант орденов Витязя, и самое кощунственное - знак наивысшего ордена империи, Изумрудный Листок. Несколько смущало немалое количество наград, а также высокие звания остальных пяти друзей майора, но опытные ветераны на своём веку и не такие группы "золотой молодёжи" встречали. Их не слишком удивишь явным, либо скрытым протекционизмом в среде карьеристов-военных.