Юрий Иванович - Обладатель

И тут же иные мысли ворвались в сознание:

«А каков расход моей силы будет, если я представлю Фрола где-то там? В безвременье естества? Будет ли ведущийся с ним разговор считаться личным контактом? И вошёл ли в счёт данный разговор? А также наше самое первое общение, когда я его просил искать Ольгу? М-да!.. Не проверишь – не узнаешь! Придётся повторить… Тем более что о длительных перерывах между разговорами я ничего не вычитал. Пока…»

Но перерыв всё-таки устроил, опять ринувшись выгребать из шкафчиков всё съестное. Отыскал три банки сгущёнки, две – повидла, две пачки печенья и три – сухарей. Начал всё это поглощать, ещё перенося на стол. Но никаких неуместных мыслей по поводу своего свинского поведения даже не мелькнуло.

Минут через пять посчитал себя готовым к следующему разговору.

И опять пасечник в своей простой домотканой рубахе и брюках появился восседающим на стуле с изумительно красивой обивкой.

– Фрол! Как ты себя чувствуешь? Помнишь два наших прежних разговора?

– Да… помню. Чувствую себя хорошо… – Он впервые осмотрелся. – А где это мы?

– Мы в Москве, в квартире моей любимой девушки, Ольги, которую похитили и которую я тебя просил отыскать. Ты помнишь?

– Да… Далеко…

– Вот! А ты помнишь, как далеко?

– Нет… только понимаю, что далеко. Невозможно было достичь…

– А сейчас? Фрол, дорогой, помоги! А сейчас можешь достичь? Ну, пожалуйста, попробуй! Её украл тот урод, которого ты выбросил из окна!

– Окно… – взгляд пасечника метнулся к шторам.

– Та квартира здесь недалеко, по соседству. Но урод погиб, и мы не знаем, где Ольга. Дотянись до нее, пожалуйста! Спаси её!

При этом Иван попытался как можно четче представить себе Ольгу, в лучшем платье, которое он видел на ней. Её завораживающий смех, её характер…

– И где цель? – двойник явно не имел ещё своего сознания и полной индивидуальности. Память к нему пока не вернулась, по крайней мере, не вся. Он «тормозил» и полного сознания не имел. – Где она?..

В тексте было сказано: только после трёх разговоров, а не во время третьего. Но Загралову не терпелось, и он решил ускорить события, Тем более что явственно ощущал: следующая попытка создания двойника ему удастся не скоро.

Поэтому просто приказал Фролу, переходя на мысленное общение и отправляя его в невидимое, неосязаемое ничто :

«Форсируй поиск Ольги! Мчись к ней! Найди её! И спаси! Быстрей!»

И опять явственно представил перед собой девушку во весь рост.

Видимо, двойник всё-таки понёсся на поиски. Потому что самочувствие Ивана вдруг стало резко ухудшаться, а силы покидать бренную оболочку. А потом он уловил ответные слова пасечника:

«Цель… её нет. Она далеко… но её нет… Ванюша, крепись… но Ольги нет в мире живых… А труп я не достану… мне не дано… И далеко…» – и голос пропал.

Иван открыл глаза, и чуть не вскрикнул. Ольга стояла в полуметре от него, ласково, маняще улыбаясь. Она была в том самом платье, в котором так ему нравилась.

Он почувствовал, что проваливается в обморок. Тело любимой стало истончаться, становиться прозрачным и исчезло, растворившись в нигде .

Со стула он падал, уже понимая, что произошло секунду назад. А может, это случилось ещё раньше, но – случилось…

И теперь уже ничего не вернёшь… ничего не изменишь…

…Очнувшись, он долго тупо пялился в потолок. Потом прислушался к собственным ощущениям, догадываясь, что по нему несколько раз прокатился дорожный каток, а потом его с десяток раз переехали тяжелые грузовики. Напоследок его сбросили с крыши высотного здания.

«Неужели меня убили, как этого урода Жору?» – подумал он и вспомнил всё остальное.

Шок. Скорбь. И полное равнодушие ко всему, что творится и будет твориться в мире в ближайшие миллионы лет. Полное равнодушие к собственной жизни и с к своему слабому, бренному телу.

Только чуть позже сообразил, что ползком взбирается на стул. Зачем? Просто хотелось сесть на то же место, и ещё раз увидеть её … Увидеть и спокойно умереть…

Заполз. Уселся. Держась за стол, попытался унять головокружение. Потом поднял голову: никого. Чуть отдышался и стал оглядываться: никого. Чуда не произошло. Явившийся фантом Ольги так и остался фантомом. Её больше нет…

Из прострации, постепенно переходящей в явное сумасшествие, Загралова вывел звонок в дверь. Кряхтя и пошатываясь, словно старый дед при последнем издыхании, он доковылял до двери и открыл её. При этом постарался, чтобы стоявший в коридоре Карл Гансович не увидел, что творится в квартире, а в особенности на обеденном столе. Но того испугало лицо открывшего: