Юрий Иванович: Жертва

Драматический крик ребенка оборвался также внезапно, как и начался. А все потому, что воплотник появился на прежнем месте. Стоически закрыл глаза, опустил морду на прежнее место и шевельнул призывно усами.

Крохотуля тут же с кряхтением и пыхтением вновь принялся вставать на ноги, а когда встал, с довольным смехом начал раскачиваться из стороны в сторону, почти повиснув на усах грозного для иных людей хищника.

Но если Виктория глядела на эту сцену с умилением и расслабленностью, то у Загребного все равно в сознании ворочались сомнения:

– Доча, может, все-таки осторожнее с такими забавами надо? Вон у Ангела какие зубищи! Мне-то не страшно, а вот…

– Па! И мне не страшно! Тем более что я чувствую все мысли Ангела. Могла бы ему и сама приказать вернуться, но и так знала, что он это сделает, потому что он любит Семочку не меньше, чем я. Поверь мне и не сомневайся.

«М-да! И попробуй поспорь с такой императрицей! – мысленно возмущался отец поведением дочери. – Привыкла, что все ее слушаются беспрекословно. А ведь порой не права бывает!»

И, припомнивши одну из последних новостей, которую услышал на вчерашнем ужине, решил уточнить:

– Кстати, а что это у тебя в городе за шарлатанка появилась?

– Ты о ком?

– Да об этой паршивой провидице… Кукоба, кажется?

– Чего это она паршивая? – хихикнула молодая повелительница Зари. – Чистюля, пунктуальная и совсем не шарлатанка. Все делает строго по науке и, как мне кажется, в самом деле открыла некий секрет правильного предвидения событий.

– Какие могут быть секреты в том, чего вообще не существует?!

– Ой, папа! Зря возмущаешься. Вспомни, что еще сравнительно недавно мы бы точно также смеялись над тем, кто стал бы нам рассказывать об Изнанке. А сегодня мы в этой действительности живем, и по сравнению с ней даже мое детство на Земле кажется туманным, нереальным сном.

– Да как тут можно не возмущаться, – расставил Семен руки в стороны, – если все подобные провидицы – это подлые обманщики, аферисты, циники, можно сказать, язвы на теле любой цивилизации. Вон как их правильно Алексей выстроил: ни одного любителя халявной наживы у него в империи не осталось! Все или сбежали, или переквалифицировались на более честные заработки.

Про реформы и строгие законы старшего брата Виктория прекрасно знала и даже горячо их поддерживала. Некогда настоящий рай для гадальщиков и многочисленных предсказателей, империя Алексея Справедливого, а наиболее всего центральное королевство Мрак всего за полгода избавилось от подобных аферистов трутней. И любой суд вершился по самым элементарным правилам. Лишь только объявлялся какой-то прорицатель-проходимец, его вылавливали, возводили на помост в центре города, привязывали там к столбу и задавали прилюдно три вопроса на тему завтрашнего дня. Если бы предсказания совпали, кандидата сразу бы провозгласили королевским оракулом, выдали золотую бляху придворного с волчьей пастью, символом династии Лобос и платили бы жалованье. Если нет, то отрубали руку и отпускали.

Отгадать все три желания было нельзя, потому что хоть одно из них угадыванию не поддавалось. Например: казнят ли завтра такого-то приговоренного к повешению преступника?

Что бы ни ответил пройдоха, предсказание не сбывалось: Алексей Справедливый всегда имел право помиловать любого преступника, отправив его на пожизненную каторгу. Да и остальные два вопроса были с аналогичной подоплекой.

Причем отрубание руки тоже великодушно отменялось при выполнении одного жесткого условия: пройдоха обязывался при скоплении зевак раскрыть все свои замыслы и чистосердечно покаяться во всех своих подлых умыслах. Зеваки такие раскаяния слушали с нездоровым ажиотажем и многократно, но зато впоследствии на любое предложение погадать или предсказать судьбу знали, что ответить, и знали, как разоблачить афериста. А чаще всего дело кончалось одним из двух: либо выбитыми зубами проходимца, а то и аферистки, либо волочением тех за шиворот в ближайший полицейский участок.

Всего полгода – и наивных простофиль, верящих в пророчества, в Закатной империи не осталось. Не осталось и тех, кто раньше этим простофилям пытался запудрить мозги: ни позориться не хотелось с признаниями о своей сволочной натуре, ни без руки оставаться.

Такое положение воцарилось не только на северо-западе материка, все родственники Алексея придерживались подобной тактики в отношении аферистов.