Юрий Иванович - Жертва

Тянуть дальше с ударом уже не имело ни малейшего смысла, зато сам удар, нанесенный с приседанием всего тела, получился сокрушающим. «Убийца богов» вошел в толщу сапфира на полную глубину своего широкого лезвия. То есть на все тридцать пять сантиметров.

И в следующий момент вокруг пары бессмертных наступил конец света. Раздался треск, сопровождаемый завываниями и низким, скорее всего, полным инфразвука звучанием трубы. На второй секунде в какофонию звучаний добавился скрип, скрежет, грохот и визг. Но худшее только начиналось. Возникла страшная резонансная вибрация, которая спекала все внутренности, выворачивала суставы и адской болью затапливала разум. От этой вибрации вначале гигантский сапфир, а потом и колонны с дорожками покрылись сетью мельчайших трещин. А потом все, что висело над смертельным туманом, со скрежетом и скрипом провалилось вниз.

В месте падения вверх взметнулся огненный протуберанец яркого изумрудного пламени, достиг свода и, пробив в нем пятиметровую дыру, унесся к небу.

Жертвы были приняты. Возмездие свершилось. Катастрофа предотвращена.

Именно этот протуберанец заметил барон Геберт, патрулирующий на Айне небо возле грозовой тучи. Именно этот протуберанец, невзирая на ясный день, заметили большинство жителей Сапфирного королевства. Именно этот протуберанец хорошо рассмотрели, несмотря на громадное расстояние, все три императора и императрица Зари, стоящие на границе и высматривающие главное направление атаки для своих армий.

Алексей Справедливый почувствовал гибель отца так, словно сам воочию увидел все происходящее в Святой долине Столбов Свияти. И не просто увидел, а сам пережил дикую боль от сгорания заживо в беспощадном огне. Не в силах сдержаться, властитель Закатной империи исторг из себя крик, рвущий голосовые связки, оглушающий и валящий с ног тех, кто находился с ним рядом.

Затем Алексей и сам рухнул на землю, принявшись по ней кататься всем телом, инстинктивно пытаясь сбить с себя только видимые ему одному языки пламени. При этом он непроизвольно срывал с себя одежду и оружие, калечил и резал собственные ноги и руки, исцарапал в кровь лицо.

Если в первую минуту никто не осмелился броситься на помощь императору, то потом все придворные шабены и сторонники, кто остался на ногах после страшного крика, поспешили к катающемуся по земле телу. Общими усилиями поймали, сжали силой, замотали в магический кокон и попытались максимальными ударами подчинения эмоций вернуть землянина в нормальное состояние.

И когда это удалось, то были поражены внезапно проступившей улыбкой на губах Алексея. А потом его лучший товарищ Зиновий Карралеро услыхал изумленный шепот:

– Я их слышу! И могу с ними разговаривать!..

Для Федора вид протуберанца и ударившая вслед за тем лавина тяжкой потери пронеслись довольно безболезненно для физического тела. Потому что всплеск горя помог разрушить гипноблокаду сознания, которую систематическими уколами поддерживал у властелина Иллюзий выживший из ума патриарх придворных духов.

Сожженная блокада рухнула, но перед тем самим своим сожжением успела не допустить в сознание боль физическую. Так что Федор уже в следующий момент действовал с полным, ясным сознанием. И первое, что он сделал, так это максимальным по силе и величине фейерболом разнес на мелкие кусочки плоти гигантского паука. Того самого патриарха, который управлял своим владыкой, словно кукольной марионеткой, все последние дни.

Затем отдал несколько срочных приказов, потребовав предоставить ему немедленный отчет по собственным действиям за последнее время. Потому что ничего не помнил и даже не вдруг понимал, где он находится.

И только чуть позже замер на месте, отгоняя от себя нетерпеливым взмахом руки хлопочущих вокруг придворных и советников и с удивлением прислушиваясь к голосам братьев и сестры. Голоса звучали прямо у него в сознании!

Император Иллюзий никого не видел из родных, но мог легко и без помех общаться с любым из них, а то и со всеми одновременно.

Виктору Алпейци достался удар такой силы, что он второй раз в своей жизни потерял сознание. Только и брякнулся со своего рыцарского коня, на котором восседал в полном облачении, взирая на Сапфирное королевство и с тоской размышляя, как бы еще на пару дней оттянуть и так просроченное начало войны. Брякнулся и сразу попал в руки своих целителей.