Юрий Иванович - Полдня до расплаты

Вероятно, и вся эта военная база на астероиде когда-то использовалась как воинские склады трофеев, а теперь морально и физически устарела и перешла в руки киношников вместе с никому не нужными кубометрами упакованной в тюки одежды. В данный момент огромная часть вещей висела на плечиках и использовалась в съемках, но, как выяснилось позже, больше половины всего ее запаса так и оставалось в тюках. Распаковывать их было просто некуда.

Николаю досталась спецовка ремонтника по обслуживанию плазмо-кремниевого реактора. По крайней мере, об этом говорили сигнальные полоски на рукавах и обшлагах.

А Гилану нарядили в шикарное вечернее платье с блестками длиной чуть ниже колена. Их с Матеусом назначили изображать парочку, только что познакомившуюся у барной стойки круизного лайнера. Пробы проводились в том же ангаре, на площадках, чисто символически отделенных друг от друга временными перегородками.

Зато несколько фраз, которые должны были произнести пленники, показывали имперцев грубыми и низменными скотами. Вернее, полными и окончательными придурками.

Хотя поначалу Николая буквально трясло от смеха:

– Самка, я хочу отпить из твоего бокала!

– Еще чего! – Это возражение Гилана должна была выкрикнуть истерическим тоном. – Хочешь, тварь, подбросить мне таблетку сексуального возбудителя?!

– Да нет у меня ничего!

– А во рту? Один раз меня уже так использовали: всю ночь надо мной издевались трое потных мужиков. Однако… мне понравилось!

– Гр-р-р! Жаль, что у меня нет такой таблетки!

– Тогда отваливай, козел!

На третий раз Матеус уже не смеялся, а злился. Но помощник режиссера и оператор заставили их повторить этот идиотский диалог еще раз десять. И лишь когда начинающие артисты пришли в настоящее бешенство и стали произносить свои фразы с ненавистью, брызгая слюной, гаибсы удовлетворенно качнули головами и принялись снимать следующую сценку с другими участниками.

Гилана устало присела на один из многочисленных тюков и пожаловалась:

– Если такую чушь придется говорить и дальше, я повешусь прямо перед камерой.

Николай согласно кивнул:

– Теперь я понимаю этого Батана Крега, когда он прочитал сценарий и отказался сниматься. Лучше нищенствовать, чем стать таким «прославленным артистом».

– О-хо-хо! – запричитала наемная убийца. – И ведь нам никак не отвертеться от наших ролей. Какой идиот это все написал?

– Действительно, странно… – Бывший лейтенант задумчиво погладил свой выбритый подбородок. – Ведь они намерены показать в этом фильме настоящую, неприкрытую реальность. Неужели зритель поверит, что мы такие недоумки?

– Возможно. Ты ведь сам рассказывал о пропаганде, очерняющей противника, которую навязывают самые высокие правительственные инстанции.

– Говорил, тут скрывать нечего. – Матеус прошелся по отгороженному декорациями пятачку, заглядывая в щели и подсматривая за соседними съемочными площадками, где тоже проводили кастинг. Неожиданно он поманил Гилану рукой: – Смотри! Там главного урода снимают. И самое смешное, его оставили небритым.

Уже вдвоем они с интересом наблюдали, как небритый Гайс пытается сыграть роль растерянного, мечущегося в сомнениях человека. Инструктировал его и поучал лично Дейк Мердок, видимо придавая этой сцене большую важность. Бывший граф заламывал руки, бегал по небольшому пространству, обозначающему каюту, и страдальчески выкрикивал одни и те же фразы:

– Что делать?! Что делать?! Теперь моя жизнь теряет всякий смысл!

– Такой гниде вообще не стоило на свет рождаться, – прошептала Гилана.

Главный режиссер снова закричал «Стоп!», подбежал к Гайсу и с воодушевлением похлопал небритого актера по плечу:

– Уже лучше! Намного! Но постарайся добавить своей мимике переживаний! Скриви лицо… Ну! Вот так, вообще здорово! А слезу можешь? Ну! М-да… какие могут быть у червяков слезы… Слушай меня! Расширь глаза до предела! Еще больше! Не моргай! Сказал же, не моргай! И… замер! Замер! Вот… что у нас получается? Прекрасно! Глазки блестят и слезятся! Понял? После своих фраз подбегаешь вот сюда, смотришь в камеру и не вздумай моргнуть, пока я не крикну «стоп»!

На третий раз, после лавины ругательств и гневных восклицаний со стороны Мердока, сцена наконец-то была снята, и довольный режиссер опять поощрительно похлопал бывшего графа по плечу:

– Молодец! Ты у меня еще выйдешь на главные роли! Вот только просмотрю отснятый материал…