Юрий Иванович - Стать победителем

«Значит, я в жилом доме. Судя по далекому пятнышку наверху, не менее чем в пятиэтажном. – Размышления велись параллельно с подготовкой к предстоящему подъему. – Другие варианты данного объекта: замок, дворец, жилая башня с вентиляционным колодцем посредине. Пирамида и некрополь отпадают, в них не держат квашеную капусту. Что еще? Скоб для подъема нет. Как же Грибники отсюда выбираются наверх? Все силачи-культуристы? Я бы со своим прежним калечным телом и на метр бы не поднялся. Кладка… Судя по тому, что не кирпичная, мир может быть довольно диким. Раствор… Не цементный! Скорее, известковый. Значит, не дальше Средневековья. Но в любом случае кузнечное дело у них уже налажено. А значит, болты для арбалета наделать можно».

Один из болтов так и остался лежать в кармане, второй перекочевал в рюкзак, третий я вложил в маленький карманчик у пояса штанов. Свои драгоценные «заозерские» монеты времен застоя социализма тоже решил много не набирать, должно хватить горсти разных по качеству и блеску. Прихватил два маркера, на случай если придется блуждать по каким-то лабиринтам чердаков или замковых коридоров. Часы и диктофон решительно оставил, как и все прочие атрибуты земной цивилизации. Если потребуются, всегда за ними успею вернуться. Да и имеющейся веревки должно хватить если не до верха, то на порядочную высоту. Закрепить там конец, и уже второй раз до самого низа не придется за рюкзаком спускаться.

Арбалет, после некоего размышления, тоже разобрал частично, мало ли что. Метатель разрядил и два ножа из имеющихся четырех захватил с собой. Также решил прихватить и кинжал в ножнах. Не рапира и не меч, но в крайнем случае сгодится в обороне или при интенсивной схватке в замкнутом пространстве. В завершение своей амуниции надел кожаные перчатки, коленки обмотал разрезанным пополам шерстяным шарфом, погасил факел и, решительно настроившись, стал взбираться к свету.

И несмотря на мое обновленное, можно сказать, уже мощное тело, та самая решительность весьма пригодилась. Ведь одно дело – видеть по телевизору, как другие скалолазы ловко преодолевают подобные щели в скалах, а совсем иное – упираясь коленками, локтями, спиной, пятой точкой и подошвами, совершать восхождение лично. Намучился.

По пути по выходящим с каждой стороны щелям, аналогичным подвальной, пересчитал этажи: шесть. И это при том, что колодец поднимался еще выше этажа на три, но уже без щелей. Изначально глазомер подвел изрядно!

Возле щелей я останавливался не только для отдыха: пытался разобраться с запахами и со звуками. Иногда мне чудился запах готовящихся блюд, иногда нечто влажное, словно из прачечной. Чуть выше пошли нейтральные запахи, которые можно было классифицировать как угодно. Пару раз доносились отголоски каких-то разговоров, один раз даже некая ругань или спор, но вот слов разобрать не удавалось. Изгибы вентиляции странно искажали звуки, донося до меня только гул и невнятное бормотание. Но мнение стало склоняться в пользу жилого дома. Правда, логика сопротивлялась этому выводу: в Средневековье дома подобной этажности и высоты, жилые к тому же, строили чрезвычайно редко.

Чем выше я взбирался, тем более усиливался поднимающийся снизу сквозняк. Отличная вентиляция! Что заставило меня еще на ступеньку поднять предполагаемый уровень здешней цивилизации. Может, и не Средневековье вовсе, а так, нечто поближе к начальной стадии «загнивающего капитализма». Тогда уже и строить умели с толком, и подобные воздуховоды точно рассчитывать. Ну а гранитные блоки, вместо более удобного кирпича, могли использовать по причине переизбытка этого материала.

Веревка у меня закончилась у последних вентиляционных щелей, и для ее закрепления пришлось пожертвовать одним ножом. Больше ни до чего додуматься не смог. Не сапогом же заклинивать конец с узлом, коварно пытающийся выскользнуть из рук и свалиться вниз! Зато после этого, решительно подталкиваемый снизу упругим ветерком, преодолел последний пролет, метров десять – двенадцать, единым рывком.

Наверху стало понятно, почему пятно света казалось не настолько ярким: колодец был накрыт конической крышей из двух сходящихся плит все того же гранита, а выходы воздуха располагались на две стороны в виде окошек шестьдесят на шестьдесят сантиметров. Но самое большое удивление я испытал, когда выглянул вначале в одно окошко, а после некоего ступора в несколько минут – и в другое. Там, насколько хватало взгляда, простирался в шахматном порядке лес точно таких же возвышающихся башен-колодцев.