Юрий Иванович - Уникумы Вселенной – 3

Начали исследования со двора, определив, что покрытие прочное и опасных ловушек в виде провалов внизу сканеры не нащупывают. А вот парадный и два вспомогательных входа внутрь здания оказались тоже заблокированы намертво. Причем системы опознания хозяев не поддавались никакой расшифровке по той причине, что ни крохи энергии в обводе здания не просматривалось.

– Или у них совсем иной вид энергии, нами не ощущаемый, либо тут уже давно все разрядилось, – после получаса бесполезных попыток аккуратно вскрыть прочное здание констатировал Броди. – Следовательно, идем напролом. Уж изнутри здания потом как-нибудь раскумекаем, что куда и откуда. Ломай! Только как можно аккуратней!

Последние приказы он отдал киборгу, когда люди отошли метров на пятьдесят, да еще и встали под прикрытие угла иной постройки. Треск, хруст, а через пару минут и полный доклад от роботов, мобильные модули которых живо обследовали все четыре верхних и два подвальных этажа здания: «Полное отсутствие охранной сигнализации или противодействия вторжению. Найденные приборы обесточены, освещение отсутствует. Опасности для людей нет».

Первым в раскрытые створки постарался втиснуться испанский археолог одесского происхождения.

– Дамы и господа! Прошу вперед батьки в пекло не лезть! Мало ли что тут может отыскаться на ваши головы, – бормотал он, довольно быстро рассекая просторный холл во всех направлениях. – И что? Где мебель? Где бесценные картины и редкие музыкальные инструменты? Где сгнившие остатки уникального коврового покрытия на полу? Неужели хозяева этого дома никогда не принимали гостей? Не поверю! Иначе они вообще никогда в городе не согласились бы проживать.

На что резонно ответила Люссия:

– Мало ли какие традиции приема гостей существовали у адельванов. – Все остальные четыре члена группы держались плотной кучкой и посматривали на Пузина так, словно тот сейчас будет проглочен стенным выступом. – Вдруг они, встречаясь с гостями, укладывались на пол и проваливались в бездну медитации? При этом им мебель или музыка только помешать могла.

– Слишком хитро и нецелесообразно, – отмел Пузин подобную идею, останавливаясь перед вполне себе нормальной лестницей, ведущей на верхние этажи. – Если выяснится, что они еще и кроватей не имели, я буду в этих туземцах очень разочарован. Поднимаемся?

Двинувшийся за ним следом Александр Константинович продолжил философские рассуждения фотокорреспондента:

– Мы ведь даже не подозреваем, как туземцы могли выглядеть. Вдруг они птицы? И тогда зачем цапле, спрашивается, кровать, когда она спит стоя на одной ноге?

– М-да? – Карл уже стоял на втором этаже, который почти весь был занят просторной комнатой с несколькими возвышенностями по центру, весьма напоминающими импровизации из диких камней. – Если здесь жили цапли, то на каждом углу должен стоять кувшин с рисом или пшеницей. Или с овсом?.. Что там едят эти пернатые больше всего?

– Червячков! – на полном серьезе пробасил сзади Кормилец. И тут же получил от бойкого на язык мэтра археологии очередную шпильку:

– Ну да, ты ведь лучше всех знаешь, чем следует кормить цивилизованных разумных.

Собрались возле первого нагромождения и долго спорили о его предназначении. Нечто в виде стилизованного под ручеек или под фонтанчик устройства, в верхней части которого вытекала вода, затем по сложным поворотам русел с водопадами спускавшаяся вниз и вливавшаяся в озерцо на уровне пола.

– Наверное, это не что иное, как водопой для проживавших здесь цапель, – глубокомысленно начал руководитель экспедиции. – Буду бороться за присвоение этим птицам имени «Карлавин Пузинос экспансивный непоседливый». И сомневаюсь, что слово «разумный» в этой классификации будет уместным.

Его друг продолжил тем же тоном:

– Наверняка этажом выше мы обнаружим и кормушки аборигенов, на которых крупными буквами будет написано: «Старики, дети и Броди питаются вне очереди!»

Приятель сделал вид, что обиделся:

– Буду я еще всяких стариков Пузиных вне очереди пропускать.

Третий этаж оказался разделен на девять небольших комнат, которые ничем, кроме как спальнями, и служить не могли по умолчанию. Но опять-таки ни самой мебели, ни ее остатков, ни даже пыли от, возможно, истлевших одеял не просматривалось. Только голые стены, сделанные из не поддающегося времени разноцветного материала. То есть ни штукатурки, ни побелки, ни покраски. Разве что на потолке виднелись некие отверстия, по которым, скорей всего, и подавался свет в жилые помещения. Возле окон, а вернее их диковинного подобия, не отыскалось ни выключателей, ни каких иных приспособлений для открывания.