Степан Кулик - Операция «Рокировка»

— Товарищ полковник, радиограмма от «Призрака». Вы приказывали…

— Давайте! — Стеклов потянулся через стол, неловко смахнув с него многострадальную посуду, но даже не обратил на это внимания.

Шифровальщик протянул полковнику открытую папку с вложенным в нее листком бумаги.

Стеклов жадно впился в ровные черно-синие строчки, написанные химическим карандашом. Быстро пробежал их взглядом и вопросительно взглянул на шифровальщика.

— Что это?

— Текст радиограммы.

Михаил Иванович хмыкнул и еще раз перечитал, лежащую перед ним шифровку.

«Все хорошо, прекрасная маркиза и хороши у нас дела…»

Строчка из известной песенки повторялась дважды. А кроме нее в тексте не было больше ни единого слова.

— Сергей Ипатьевич, это шутка?

— Никак нет, товарищ полковник, — капитан, в силу занимаемой должности, знал содержание, но считал его условленной фразой. — Получено на волне «Призрака». Да и лейтенант Трофимов, принявший радиограмму, утверждает, что узнал руку младшего сержанта Мамедовой.

— Значит, не шутка. Но в чем тогда смысл?

Стеклов с силой растер виски.

Группа капитана Малышева имела строгий приказ в эфир не выходить и не обнаруживать своего присутствия до прибытия в квадрат поиска или встречи с Корнеевым. Судя по срокам, как первое, так и второе было маловероятно.

Полковник подошел к стене, с закрепленной на ней картой и неторопливо провел пальцем от места захвата группой «Призрак» самолета с грузом «тяжелой» воды, до района указанного оберштурмбанфюрером Штейнглицем, как полигон для испытания сверхсекретного оружия.

— Разрешите идти? — напомнил о себе дежурный шифровальщик.

— Что? — Михаил Иванович оглянулся. — Ах, да. Ступайте, голубчик. И вот еще что… Майора Лапкина попросите зайти.

— Есть.

Капитан козырнул и ушел, а полковник Стеклов снова уткнулся в карту.

Сутки тому, где-то там исчез транспортный самолет, на борту которого были Корнеев и Штейнглиц. Самолет, скорее всего, сбили. Но как узнать: случилось это до того, как ЛИ-2 доставил разведгруппу к месту десантирования, или — после выброски? На обратном курсе. Живые Николай с Максимилианом, или…

— Чертова песенка… — Стеклов мысленно выругался, поминая недобрым словом неизвестного, составившего текст донесения. — Как ее понимать? Буквально: «Все хорошо… и хороши дела!», или с точностью до наоборот? В том смысле, что заложен автором песни? Кранты, капут и полное фиаско?

— Разрешите войти, Михаил Иванович?

Майор Лапкин был ходячим эталоном полнейшей усредненности и незаметности. Росточка незначительного, виду невзрачного. И даже в голосе его начисто отсутствовали любые интонации. Так, наверняка, должны были разговаривать роботы Чапека. И ходил он, соответственно фамилии — тихо и незаметно, на «мягких лапках», словно постоянно подкрадывался.

— Да, Илья Фомич. Жду вас… Проходите… Присаживайтесь.

Майор проскользнул в кабинет и опустился на рассохшийся стул так легко, что тот даже не скрипнул. И выжидающе замер, готовый в любую секунду так же тихонечко и незаметно исчезнуть.

— Илья Фомич, что интересного произошло за последние сутки вот в этом районе?.. — без обиняков начал Стеклов, очертя пальцем сильно вытянутый эллипс, вокруг предполагаемого маршрута группы «Призрак».

— На словах, или подготовить справку?

— Пока, устно.

— Слушаюсь… — Майор подкрался к карте и коснулся ее невесть откуда возникшей в руке короткой указкой. — Вот здесь ночью на станции был взорван состав с горючим и боеприпасами. По нашим данным — это активизировались польские партизаны. Именно там база отряда Армии Людовой имени Тадеуша Костюшки. Кстати, они и доложили о результатах диверсии в свой центр.

— И что в этом эпизоде интересного для нас?

— Неделю назад агентура доносила, что немцы уничтожили этот отряд. Во всяком случае, на связь после этого они больше не выходили… — майор сделал небольшую паузу, но продолжил тем же бесстрастным тоном. — До сегодняшнего утра.

— И что это по-вашему может значить?

— Если отбросить все маловероятные версии, то остается только три варианта.

— Излагайте.

— Первый, — отряд не был уничтожен в ходе карательной экспедиции, а только рассеян, и спустя неделю его члены снова собрались вместе. Второй, — под видом партизан действует отряд созданный немцами. И третий — с отрядом ничего не случилось, но по какой-то причине была утрачена связь с центром. Поломка рации или гибель радиста.