Александр Прозоров - Вольный стрелок

— Что, вот так прямо идеально и запустился? — вскинул брови заказчик.

Семен Александрович Топорков не был бы в свои сорок семь полнокровных лет обладателем пятьдесят первой позиции списка «Форбс», если бы не умел разбираться в людях, в их способностях и не угадывал допустимого уровня отдачи от вложенного капитала. Он понимал, что, получив финансирование на двадцать процентов ниже изначально запрошенного, исполнители станут экономить на всем возможном, что второстепенные функции зонда пришиты к нему буквально на живую нитку. А значит — часть систем почти наверняка должны отказать. Так что столь бравурный отчет вызвал у него вполне естественное подозрение в обмане.

Миллионер недоверчиво хмыкнул, прошелся по залу за спинами операторов, напряженно следящих за показаниями мониторов, индикаторов и лентами самописцев, повернулся к Тумарину:

— Что же, Денис… Пожалуй, вы превзошли мои ожидания. Не ожидал, что современные технологии дошли до такого уровня развития.

Лицо олигарха, с его длинным носом, острым тонким подбородком и узкими бровями удивительно совпадали с фамилией, демонстрируя стремительный клин от кудрей вниз, к узлу галстука, — и Денис в который раз с трудом сдержал усмешку, преданно глядя в светло-серые, словно выцветшие глаза.

— Работает все, до последней заклепки, — еще раз похвастался он. — В смысле, пирозаклепки. Ни единого отказа! Тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить…

От богача пахло чем-то медицинским и слабо-цветочным, напоминающим дешевую китайскую водку. Но наверняка это был дорогой французский парфюм. Мультимиллионер не изображал скромнягу: на его пальцах сияли дорогие перстни, ткань костюма поблескивала серебряной нитью, галстук придерживала платиновая заколка с рубиновой пятиконечной звездой, а золотой телефон имел полностью голосовой интерфейс. Для полноты картины карикатурного буржуина ему не хватало только толстой дымящейся сигары. Ну, и пухлого живота. В начале двадцать первого века солидное брюшко стало признаком катастрофической нищеты, а вовсе не предельного достатка.

— Зонд достиг орбиты Венеры?

— Да, Семен Александрович.

— И сейчас вошел в ее атмосферу?

— Да, Семен Александрович, — кивнул Денис. — Вы это легко можете проверить в любой независимой обсерватории. На аппарате смонтирован уголковый отражатель. Для уточнения его местоположения. Так что контрольный отраженный сигнал способен получить любой желающий. В природе подобных излучений не существует, ошибиться невозможно.

— Да верю, верю, не обманул, — потер шею Топорков. — И носитель, и зонд — все всерьез делалось, без махинаций. Тысячи людей и сотни лабораторий задействовать пришлось. Это не считая самого пуска, разумеется. Но ведь и груз, сам понимаешь, не твистор-резистор какой-нибудь, все куда серьезнее. Знаешь, что… Давай-ка мы с тобой выпьем!

— Н-но… Я-а… — в первый миг даже растерялся Денис. — Я за рулем. К тому же, Венера через сорок минут уйдет в тень, и если вы не отдадите команды…

— Перестань! — отмахнулся Топорков, доставая из внутреннего кармана плоскую бутылку, причем весьма объемистую. — Если зонд в венерианской атмосфере — воля отца выполнена в любом случае. Даже если твоя железка прямо сейчас войдет в штопор, его прах все равно будет покоиться именно на Венере, а не где-то еще.

— Программа зонда предполагает его развеивание, — после короткой заминки напомнил Денис, — а не просто падение вниз.

— Я помню, — согласился олигарх, разливая напиток в стопочки, оперативно поднесенные незнакомой Тумарину молодой девушкой. — Но главным была именно Венера, а не «развеивание». И главное из его последнего желания я исполнил.

Топорков опрокинул в себя стопарик, вопросительно посмотрел на Дениса. Тот вздохнул и тоже выпил. Трудно сохранить характер, когда коньяк — не что-нибудь, а «Деламен Экстра» — наливает клиент, выложивший за свой заказ восемьсот семьдесят три миллиона рублей, причем четыре с небольшим из них осели в казне ИЧП «Агентство межпланетных перелетов». Или, проще говоря — достались индивидуальному предпринимателю Денису Тумарину. За вычетом шестипроцентного государственного налога, разумеется.

— Забыл сказать тост, — спохватился олигарх, наливая снова. — За отца. За славного пионера в душе, созидателя в реальности, прагматика и мечтателя. За настоящего секретаря райкома, за устремленного ввысь, в будущее коммуниста! Хотя нет, постой… Кто из них, коммуняг сраных, хотел хоть чего-то, кроме тряпья и бабла? Нет, отец был другим. Давай выпьем, Денис, за самого обычного, наивного советского мечтателя! Кто еще, кроме советского мечтателя, мог пожелать, чтобы его прах был развеян над планетой Венера? Кто еще, кроме этих наивных диких орков, мог искренне верить в освоение человечеством Солнечной системы? Все, не чокаясь… Пей!