Александр Бауров: Сумерки Эрафии

Гримли выскочил из дома. В соседних домах скрипели телеги, ржали лошади, мычали коровы, кудахтали перепуганные куры. Бренн был достаточно богатой, хотя и отдаленной общиной. Испокон веку тут не было господской вотчины. На юго-западной границе Эрафии вообще было много свободных земель. Если где и встречались зависимые селения, то их хозяева слыли в своем сословии чудаками и большими любителями всего нового. Они были добрыми хозяевами и не обижали крестьян.

Подходя к зданию управы, Гримли вдруг насторожился. В привычный шум сельской улицы вторгся необычный звук. Через село, чуть не сбив переходившую дорогу старуху, пронесся всадник. Он был в зеленом камзоле, с простолюдинской охотничьей шапкой на голове. Но еще более Гримли удивило следующее. Минут через десять, когда он сидел на скамье у входа в управу, в ожидании разрешения от бодрствовавшего стража, по улице проскакали несколько странных рыцарей. Их кони, несмотря на то что были закованы в тяжелую блестящую броню, двигались очень быстро. Серебристая эрафийская броня была и на всадниках. Только один из них носил темно-фиолетовый доспех. Шлем этого рыцаря украшали два завитых рога, забрало закрывало лицо. Когда он поравнялся с Гримли, юноша почувствовал что-то странное. Как будто в голове разом закричали десятки людей, сгорающих заживо. У парня потемнело в глазах, и он чудом не упал на землю. Таинственные всадники покинули Бренн так же стремительно, как и появились. С неприятным тупым холодом в груди Гримли вошел в здание управы. В прихожей пригласивший его старый алебардщик деловито чистил оружие. Гримли неожиданно пришла в голову мысль, что будь те странные всадники передовым отрядом вражеской армии или просто бандитами, то для них захватить такое селение, как Бренн, не составило бы труда.

— Это ты, что ли, Гримли Фолкин? — спросил его неожиданно выглянувший из соседней комнаты писарь.

— Да, я.

— Проходи ко мне, вот список и перо, я пошел к Аскольду, а ты постарайся вписать сюда все. И смотри, без грязи и помарок, а то высекут — каждый свиток на вес золота!

Гримли быстро и аккуратно выполнил задание и осмотрелся.

На столе лежало еще несколько пергаментов. Затаив дыхание, он развернул один из свитков и впился глазами в текст. Как глубоко было его разочарование — там были в основном цифры и имена владельцев товара! Все это казалось Гримли скучным, непонятным и пустым. За хороший пергамент можно было купить ягненка, а здесь столько кожи изводили на какую-то ерунду. Никаких легенд, никаких фантазий — только цифры! Тут он услышал шаги писаря, благоразумно свернул свиток и сунул его на место.

К его удивлению, писарь вернулся не один. Гримли и раньше знал, что у него была дочь, но жила она в Мельде. Писарь открыл дверь, и следом за ним вошла нарядно одетая девушка.

— Это Эльза, моя дочь, — представил ее помощник старосты.

Как у любой девушки Южной Эрафии, ее лицо и руки были смуглы от загара. В глазах у Гримли все расплывалось. Казалось, само время вокруг потекло медленнее.

— Здравствуйте, — только и смог он сказать.

Но она ничуть не смутилась и сама начала разговор:

— Здравствуйте, мой отец сказал, что вас зовут Гримли и вы сын местного кузнеца Тома Фолкина.

— Да!

— Я проделала жуткий путь в эту глушь не только для моего папочки, — она поцеловала в щечку писаря, — но и для вашего отца. Я должна передать ему послание от его брата Егана. Если вы, молодой человек, будете так любезны, то проводите меня к вашему двору. Я должна еще кое-что передать ему на словах…

— С удовольствием!

Чем крупнее селение, тем развязнее и опаснее люди, некстати всплыли в голове Гримли слова его отчима.

С неизвестно откуда взявшейся галантностью он пропустил Эльзу вперед, придержав дверь. Эльза была одета в кожаные штаны, вышитую блузу и коричневую накидку. Гримли шел чуть сзади и краем глаза любовался ее фигурой. Все девушки, каких он видел прежде, носили юбки. Неужели Церковь Велеса допускает такое?! Наряд гостьи волновал его, заставляя напрягаться тело, а мысли путаться. Юноша заметил, что ни одна из собак, обычно облаивающих случайных прохожих, не пыталась даже гавкнуть в их сторону. Гримли не хотелось показывать Эльзе, как бедно они живут, поэтому он уговорил Тома принять девушку на веранде. Старик распорядился:

— Вынеси нам молока и печенья, которое я припас на дорогу.

Десять минут они говорили о чем-то своем. Гримли, сидя в доме, слышал, как дядя Том пару раз чуть не срывался на крик. Эльза оставалась спокойной.