Олег Макаровский - Мир фантастики 2014. На войне как на войне

– Это другой роман, – отозвался Вернер. – Скорее – роман Джованьоли о Спартаке.

– Почему вы так думаете? – спросил Келлер.

– Потому что, когда нас сажали в сани, я успел перекинуться парой слов с этими ребятами. И чтобы им не пришло в голову зарезать нас без расспросов, признал законной власть царя Петра Федоровича.

– …После этого война превратилась в длительный кавалерийский рейд. Пугачев (это слово Вернер произнес тише других) захватывал маленькие города, пополнял запасы пороха и свинца, вешал местную администрацию, а крестьяне в радиусе ста верст поступали точно так же со всеми пойманными феодалами. После этого приходили правительственные войска – и крестьянский царь скакал дальше. Осенью 1774 года он проиграл гонку, был окончательно разбит и выдан беспринципным окружением. Как и положено, эшафот в Москве был сооружен не только для него, но и для менее сообразительных или более совестливых приверженцев.

– И каков был результат этой жакерии? – спросил герр Келлер.

– Крестьянам стало жить хуже. Екатерина правила чуть осмотрительней. В лексике российских интеллектуалов появился термин «пугачевщина».

– Но, как я понял, этот буран занес нас в более раннюю фазу восстания, когда Пугачев еще имел подобие регулярной армии.

– Герр Вранке, мы все обязаны забыть слово «Пугачев». Произносить его сейчас вслух не лучше, чем в компании офицеров СС назвать фюрера «импотентом». Он царь, по имени Петр Федорович. В остальном вы правы. Судя по подслушанным репликам, повстанцы одержали первые победы, они осаждают города и рассылают отряды фуражиров. Недаром наши соседи – мерзлые свиные и бараньи туши.

– У нас все шансы добраться в пункт назначения в том же виде, – проворчал Вранке.

Чуть погодя – вспоминал книжные фразы – Вернер обратился к ближайшему казаку:

– Скажи-ка, дядя, как вашего атамана звать по имени, по отчеству?

– Степан Иваныч. А што?

– Пусть он сюда подъехать. Я должен говорить.

Казак ругнулся, но устремился вперед. Через пару минут подъехал атаман – верзила, в высокой шапке, поверх которой была треуголка.

– Скажи, Степан Иваныч, ты решил нас к царю-батушке везти?

– Ага.

– Тогда ты сам думай, нужны царю льдышки – или мы живые нужны? Тогда пусть нас согреют.

Атаман выругался, как и казак, но отдал приказание. Немного погодя в сани бросили какие-то овчины, верно конфискованные там же, где и припасы, а также мерзлый каравай. Подумав, атаман протянул большую баклажку. Водка оказалась резкой, но слабее привычной.

– Русские без комиссаров мне нравятся больше, – проговорил Вранке, передавая бутыль Келлеру.

Водка и оттаявший во рту хлеб клонили в сон. Два майора и унтер задремали. Сквозь сон они слышали, как Вернер пытается петь с казаками песни и даже учит их какой-то еще не написанной в те времена.

Проснулись от криков и факельного света. Отряд явно прибыл к месту назначения: всюду были избы, шатры, телеги. Среди прочего немцы обратили особое внимание на виселицу. Петля не пустовала.

Впрочем, подъехали не к ней, а к самой крупной избе.

– Господа, настала минута морального выбора, – сказал Келлер. – Мы, безусловно, будем признаны солдатами, а значит, единственная альтернатива петле – военная присяга царю мужиков с обязательством служить.

– Мы присягали фюреру, – ответил Вранке.

– Но можно ли изменить тому, кто еще не родился? – спросил Вернер.

– Если мы будем служить этим казакам, – сказал Шмидт, кажется впервые взявший слово в компании офицеров, – они научатся использовать автоматическое нарезное оружие и разгромят Германию.

– Этого нужно бояться в последнюю очередь, – усмехнулся Келлер. – Даже магазинная винтовка появилась благодаря целому комплексу технологических условий: стальному прокату, станкам… химии, которая дала капсюли… Если представить, что в восемнадцатом веке пистолет-пулемет или хотя бы пистолет попадет в руки даже не степного варвара, а инженера-механика в столице, – он отстреляет имеющиеся пули, попытается воспроизвести оружие и, ничего не добившись, отправит его в коллекцию диковинок.

– Есть ли смысл спорить, – сказал Вернер, – ведь наше оружие уже у них в руках.

– Оружие, но не навык, – возразил Вранке. – А насчет изготовления…

Сани остановились, разговор прервался.

– Вылезайте, ребятушки, – распорядился атаман. – А ты, Юлий Петрович, смотри, присягни царю верой-правдой. Если тя повесят, я песню про персидскую княжну не запомню.