Артем Каменистый - Исчадия техно

Да пусть они там все задохнутся, как тараканы от дихлофоса…

Больше бомб при себе не было, и Влад, надрываясь в неудержимом кашле, переполз через поток дыма. Добравшись до ящика, с удивлением увидел, что тот почти пуст. Это когда он успел столько гранат израсходовать? Торопливо поджег фитиль, сбросил еще одну вниз. Хоть и жалко тратить вслепую, но надо отвадить этих сволочей наверх забираться.

Только после этого огляделся и с трудом различил неподвижное тело Лили. Подполз к ней, хотел потрогать пульс, но в этом уже не было нужды – мертвые глаза все сказали. Вымазавшись в крови, растекшейся лужей вокруг тела, Влад посмотрел на Давида. Тот, лежа на животе, покашливал, хватая относительно нормальный воздух, тонкий слой которого сохранялся над полом. В левой руке толстяк сжимал пистолет.

Все понятно…

Рухнув рядом с ним, Влад, жадно продышавшись, сквозь кашель поинтересовался:

– Ты как?

– Лучше не бывает, – кашляя через слово, ответил Давид. – Похоже, нам конец?

– Еще побарахтаемся. Из пещеры им теперь не добраться. Там кочегарка полная. А вход я под прицелом держу.

Рядом ударила стрела, чуть дальше еще одна.

Давид хрипло рассмеялся:

– Они опять залезли на другую сторону каньона.

– Ага. Но бьют вслепую.

– Нам от них не спрятаться – в глубине дышать невозможно. Могут достать.

– Ползи за мной, за щитом укроемся.

Или арбалетчик сумел что-то разглядеть сквозь дым, что маловероятно, или удача сегодня окончательно отвернулась от осажденных, но болт угодил Владу в макушку, когда до спасительного щита было уже рукой подать.

Он даже не понял это. Только что полз, непрерывно кашляя, и вдруг бац – и темнота.

Очнувшись, Влад не сразу открыл глаза. Он замер, потрясенно вслушиваясь в себя. Неудивительно, если вдруг осознаешь, что чуть ли не до малейших деталей понимаешь свое тело. Знаешь, что скальп рассечен и череп оцарапан, в правом боку засел инородный предмет, острым концом царапающий печень при неосторожных движениях, а еще один, похожий, насквозь пронзил ногу. Он чувствовал, как крошечные фабрики вырабатывают еще более крошечных ремонтников, по сети кровеносных сосудов спешащих к поврежденным местам, чтобы штопать кровеносные сосуды, нервы, мышечную ткань.

А командный центр, распоряжающийся этим хозяйством, раз за разом требует от Влада извлечь инородные предметы, потому что они мешают процессу восстановления.

Так вот почему менялся голос. Оборудование, которое установили в тело Влада, постепенно адаптируется к хозяину, срастаясь с его нервной системой, частично ее при этом перестраивая для оптимизации. Это вовсе не демон, что в одержимых вселяется – это просто искусственные дополнения, многократно усиливающие возможности человеческого организма, плюс что-то вроде компьютера ими управляющее.

Компьютер не только этим занимается. В частности, время от времени он пытается связаться с сетью или остатками сети, в которую когда-то в прошлом были завязаны другие носители подобных систем и масса устройств небиологической природы. Из-за того, что Влад не умеет работать с подобной техникой, ему иногда приходится страдать от лютой боли.

Проще говоря, он полный «чайник», из-за чего и мучается.

Даже сейчас система еще не развилась в полноценную – процесс этот небыстрый, и желательно его проводить в детском возрасте. Влад немного запоздал, но это не критично – в итоге результат будет тем же. Все постепенно приходит, просто не понимал это раньше. Можно было еще в самом начале догадаться, после истории с копирами, когда научился выделять отдельные элементы из сырья. Ведь до этого даже не замечал эту функцию в меню прибора. Потому и не замечал, что не было полноценной связи.

Со временем он всему научится. Если выберется из этой пещеры, ведь, судя по запаху дыма, он все еще в ней.

Открыв глаза, он обнаружил, что находится в том же гроте. Противоположную сторону освещали лучи заходящего солнца – знакомая картина. Справа темнеет поставленный щит, к нему прижался боком сидящий Давид. Дыма почти нет, только со стороны лаза поднимаются тонкие, едва заметные струйки. Но запах сильный – видимо, все подземелье провоняло, будто коптильня.

– Давид, как там обстановка? – спросил Влад, сам испугавшись своего голоса – хриплый, тихий, безжизненный.

– Мы пока не сдохли, – с преувеличенной бодростью ответил товарищ. – Осталась одна бомба, зато сволочи больше не лезут. Постреливают иногда с другой стороны каньона, а из пистолета мне их не достать. Ружье, сам понимаешь, не при такой руке брать, да и не снайпер я. Солнце осветило грот, и они уже несколько раз попали в Лилю. Думают, что она живая. Скоты… В своих тоже иногда попадают – трупы, как видишь, повсюду валяются. И дым почти перестал заползать. Час назад эти опять пытались переговоры устроить, но я их послал.