Александр Козин - Кремль 2222. Край вечной войны (сборник)

Пока Грром размышлял над нависшей угрозой со стороны тех, с кем прожил бок о бок много сезонов, делил хлеб и невзгоды, до носа нео донесся запах. Тяжелый, смрадный. Принюхался. Так и есть, несет от сапог, да и сам он не пустынными фиалками пахнет.

– Нужно помыться, – скомандовал себе Грром, лихо, одним движением поднялся с лежанки, достал из-за ящика берестяной туес с сухой золой для щелока, кусок льняной ткани с крючка на подпорке шалаша и, подхватив свои вонючие сапоги, босиком пошел мыться. Благо за день поднятая со дна колодца вода нагрелась в бочке, стоявшей в самой дальней комнате мастерских. В «душевой», как её называли люди.

– Ох и неправильный же я нео. Моюсь даже… – пробормотал ученик кузнеца.

С этими словами мохнатая, широкоплечая фигура Гррома скрылась за углом «железной» мастерской.

Пробуждение было болезненным, руки и ноги будто жгло огнем и скручивало тугим узлом. Перед глазами плыл не то дым, не то туман, а голова была словно набитая червями гнилая тыква.

Кто она и что здесь делает, девушка не помнила. Как и собственного имени, кстати.

…Силясь вспомнить, она напряглась так, что голова тут же закружилась, к горлу подступила тошнота. Пришлось расслабиться. Дурнота отступила, зато голова стала отдавать тупой болью в затылке. Она застонала, и, видать, слишком громко, потому как совсем рядом услышала тихий голос.

– Что, совсем хреново? Бывает… – посочувствовал незнакомец. Голос принадлежал не нео, не похож… Хомо!

«Я в плену у людей?! Бежать, скорей бежать! Ну что же это… руки, ноги не двигаются. Что со мной? Они рядом!»

Кто-то кричал совсем близко, звал. Наверное, подмогу:

– Брат! Брат-санитар! Скорей, ей опять худо!

Она рвалась изо всех своих сил. Звала на помощь. Кричала. Скалила зубы. Сил в тщедушном израненном теле было не так уж и много. Но сейчас их стало во сто крат больше. От страха.

Наконец она поняла, что связана по рукам и ногам. «Рабство. Я попало в рабство! – Она заплакала, зарыдала. – Лучше смерть… Но как?! Как же тебя угораздило, Ррия… Вот! Ррия! Меня зовут Ррия!»

А рядом с ней все кричали, суетились:

– Скорей! Она совсем плохая, руки себе в кровь стерла. Скорее, Брат!

Дым перед глазами постепенно рассеялся. Белые клубы сменились кроваво-красными кругами. Но уже сквозь них можно разглядеть хоть что-то.

Беда. Ррия оказалась в жилище хомо. В доме людей, злейших врагов племени Гррага. Светло-желтый потолок, серые стены, цветом похожие на пепел костра. Окна, большие, не затянутые турьим пузырем, а стеклянные.

Где же раньше она видела такое? Не вспомнить. Стекла пропускали в комнату много света. Яркого, чистого света, который стал нестерпимо жечь глаза. Ррия прикрыла веки, зажмурилась, но свет проникал и под веки. А кто же это рядом кричит, суетится?

Ррия повернула голову набок, чтобы разглядеть незнакомца и заодно укрыться от яркого света. Это был человек, хомо. Он так же, как и она, лежал на топчане. Так же, как и она, привязан. По его безволосому лицу катились крупные капли пота, он трясся в лихорадке.

«Хомо явно болен. Ох и уродливые же эти люди! – скривилась Ррия. – Зачем им? На привязи, как крысопса, держать? Работать на них? Или… Не-ет, вряд ли. Воины племени захваченных женщин хомо по очереди пользовали, а потом резали глотки и съедали. А вот делают так хомо с женщинами нео или… нет, никогда не слышала о таком. Наверное, брезгуют. – Ррия презрительно фыркнула. – Безволосые».

Размышляя о нравах людей и мужчин племени нео, Ррия не заметила тень, закрывшую собой льющийся из окна свет.

– Ну, здравствуй.

Этот хомо был тощий, с обвислыми щеками, одет в серые тряпки, похожие на шкуру старого крысопса. «Смотритель гарема? Шаман? Может быть, может быть…»

– Хочешь пить? – тощий зачерпнул из деревянного ведерка и протянул связанной нео глиняную чарку с водой.

Ррия только сейчас поняла, как её мучила жажда. Принять воду из рук хомо… Но как же хочется пить! Ррия подалась навстречу воде, насколько позволяла привязь. Человек поднес воду к губам нео. Холодная, с привкусом дерева вода полилась в глотку, смачивая лицо, шерсть на груди.

– Ну, хватит, – хомо убрал воду. – Пора лечиться.

Что-то блеснуло в руке человека. Ррия почувствовала легкий угол, будто от колючки. Боль была незначительной и очень быстро затерялась в огненной волне, захлестнувшей все тело. Ррия выгнулась дугой, задергалась, открыв рот в немом рыке. Когда стена сплошного, пожирающего все на своем пути, как пожар в пустоши огня, добралась, наконец, до головы, тьма сомкнулась над Ррией.