Сергей Кусков - Телохранитель ее величества - Точка невозврата

Дети злы, Гюльзар. Жестоки. Тем более в приютах. Здесь же всё не так. И ты пришла сюда, чтоб всё изменилось, чтобы стать сильной. Никого не бояться, никому не позволять смеяться над собой и своим происхождением. Так?

Робкий кивок в ответ.

— Так не бойся же! — закричал я и отпихнул ее. И продолжил кричать, прямо в лицо:

— Они — твоя семья! Семья, понимаешь?! Ты не доверяешь собственной семье! Самым близким людям! Как ты собираешься жить дальше, если сама отталкиваешь тех, кому дорога?

Я пришел сюда почти за тем же — чтобы стать сильным. Чтоб надо мной никто не издевался. Но я ДЕЛАЮ так, чтобы достичь этого. А что делаешь ты? Скрываешься за глупым прозвищем?

Она стояла, опустив голову, душа рвущиеся слезы. Ой, не переборщить бы! Слишком лихо начал!..

…А может так и надо? Так и только так?

— Ты — это ты! Понимаешь? — продолжил я, обретя новые силы. Да, наверное, только так. — Как бы тебя ни звали, какой бы позывной у тебя ни был. И любят они в тебе именно тебя, какая ты есть, а не твою маску.

Так позволь мне помочь тебе! — Я протянул руку, осторожно вытирая влажную каплю у нее на щеке. — Я не дам тебя в обиду, не позволю над тобой смеяться, но мне нужно, чтобы ты помогла мне. Помоги, Гюльзар! Помоги сама себе! — вновь перешел я на крик.

Она расплакалась, разрыдалась, но это были другие слезы. Что-то сдвинулось в ней, треснуло. Ее стены, не дающие идти на сближение с людьми. Пока только треснули, но и это прогресс.

— Пусти нас в свою жизнь, Гюльзар, — закончил я, — и ты увидишь, что всё совсем не так, как думаешь…

И снова притянул ее к себе. Она не сопротивлялась, наоборот, подалась вперед и уткнулась в плечо.

Сколько мы так стояли — не скажу, но долго. Я понимал, что малейшее движение, и все испорчу, и не торопил события. Да и куда мне спешить-то? Она же постепенно пришла в себя, стихла. Успокоилась.

— Хорошо. Я попытаюсь.

И я почувствовал, что победил. Да, это победа, ибо я понял, что могу не только ставить на место таких сучек, как Долорес у фонтана, но и реально помогать людям. Это победа моей веры в себя, а на данном этапе она мне ой как необходима!

— А почему «Маркиза»? — улыбнулся я, решив закрепить успех.

Она отстранилась и смутилась, но только смутилась — негативной реакции не последовало.

— «Ногу убери! Расселась тут, как маркиза!» И матерное слово.

— В приюте? — Мне стало смешно. Ее глаза так же весело блеснули.

— Да.

— А ты?

— А я сказала, что я не маркиза. И прицепилось…

Мы рассмеялись. И смеялись долго, очень долго. У меня через смех выходило все, что скопилось негативного за последние два месяца, у нее…

…А у нее за последние незнамо сколько лет, с момента гибели родителей.

Что ж, мой приход сюда уже оправдал себя — кому-то от этого стало легче. Настроение продолжало подниматься.

— Да, Хуан, наконец мы встретились. — Норма-Августа улыбалась во все тридцать два зуба. — До этого ты не был готов. Теперь же мы начнем наши настоящие тренировки, — сделала она ударение на этом слове.

Я огляделся. Зал вокруг нас был пуст, за исключением красноволосой бестии, сидящей на краю соседнего татами и напряженно смотрящей на нас. Норма заметила мой взгляд и прокомментировала:

— Огонек будет нам помогать. Моя задача — разработать для тебя технику ведения боя, она же будет испытывать ее с тобой в спарринге. У меня не только ты, есть и другие подопечные. — Улыбка.

— Да нет, я понимаю, — покачал я головой.

— Ну, вот и славненько! Тогда к делу. Наша техника не будет тебе доступна никогда, да и не нужна она тебе. Мы будем создавать для тебя собственную, персональную технику, гибридную — и с силовыми, и со скоростными составляющими. Попытаемся использовать плюсы и той и той системы. Это сложный, но интересный процесс. — Она улыбнулась, словно кошка — предстоящие трудности вызывали в ней восторг. — Начнем мы, естественно, с азов, и двигаться вперед будем постепенно, чтобы не мешать, а помогать развитию твоей ноги, — кивнула она на мою коленку. — Поэтому первые занятия не будут носить яркий негативный окрас, который ты видел тогда.

Я непроизвольно скривился, вспоминая ее избиения. Хороший «негативный окрас»!

— Но только пока, имей в виду, — добавила она стали в голос. — После того, как колено придет в норму, пощады не жди. А следовательно, отнесись к занятиям максимально серьезно уже сейчас — ты же знаешь, я не жалею тех, кто забывает уроки.

Это правда, таковых нее жалеет, делая окрас из «негативного» «супернегативным».