Галина Громова - Бухта надежды. Задача – выжить

Первое, что бросилось в глаза полковнику, – это то, что ненормальный больше не грыз бомжа – просто стоял, весь измазанный в кровище, уставившись своими глазюками в одну точку. Но как только начальник отделения в сопровождении дежурного и оперуполномоченного зашли в помещение, где располагался «обезьянник», окровавленный ненормальный оживился и попытался дотянуться до людей, протянув запачканные руки сквозь прутья. По полу уже растекалась лужа крови, соединяя воедино и без того огромное количество алых капель. Виктор присмотрелся к глазам психа – и снова почувствовал тошноту. Зрелище было столь отталкивающее, что кожа покрылась мурашками. Такое чувство, что глаза застлала мутная пелена, и теперь они стали блеклыми, будто обесцвеченными… безжизненными.

Бомжара, весь залитый кровью, словно алой краской, начал шевелиться. Сначала Виктору показалось, что рука дернулась, но потом подранок просто повернул голову, продемонстрировав изъеденную шею и половину лица, на котором сквозь висящие лохмотьями мимические мышцы были видны кости черепа и остатки гнилых коренных зубов.

Вот теперь Виктор не сдержался – упал на колени и опустошил желудок прямо на пол. Когда спазмы прошли, а испуганные вопли капитана-дежурного и полковника притихли, он поднялся, чуть качаясь, и вытер рот рукавом.

– Тащ полковник, что это за хрень?

– Я те че, Педивикия?

Нервы у начальника РО УМВД уже сдавали…

– Витек, надо их поближе осмотреть, – пробормотал зеленый на лицо Миха.

– Тебе надо – ты и смотри, а я ближе чем на шаг к нему не подойду…

Бомж начал медленно подниматься. Движения его были какими-то прерывистыми и нелепыми. Он, скорее, напоминал куклу на веревках у начинающего кукловода, чем человека.

Полковник Смирнов сделал несколько шагов вперед, но все же не подошел близко к решетке.

– У него же артерия перекушена… Вон, кровищи сколько. Как он может двигаться?

– Я же вам говорил – тот этого грыз за горло. А вы не верили…

– Тогда почему он двигается? – не унимался полковник, пристально рассматривая скалящегося человека в порванном окровавленном костюме. – Никитин, а ну иди сюда, ты уже опорожнил желудок…

Виктор подошел к Смирнову, и они вместе начали наблюдать, как искусанный бомж поднялся, и, вместе с другим задержанным медленно приблизившись к решетке, эти двое протянули в сторону людей руки и оскалились кровавыми ухмылками. Особенно жутко это получалось у бомжа, с его-то обглоданной рожей. У обоих оказались безумные белесые немигающие глаза, словно гипнотизирующие людей.

Из оцепенения всех вывели два ввалившихся в отделение пэпса, тащившие под руки, скрученные наручниками за спиной, вырывающегося мужика, измазанного чем-то непонятным. Протиснувшись мимо «вертушки», они предъявили задержанного с кляпом во рту.

– Вот, на людей бросался, грызанул нескольких. Пришлось спеленать.

– Надо бы его в «обезьянник» до установления личности. А то он какой-то невменяемый… Обкуренный, что ли?! Мы его обшмонали, но документов не нашли… травы тоже. – Сержант, одной рукой поддерживающий задержанного, а второй сжимающий свой «успокоитель», кивнул в сторону «обезьянника» и офигел. – Ни хрена себе у вас тут бойня! Ой, прошу прощения, тащ полковник.

– Ага. Кровищи, как будто кабана зарезали! – присвистнул второй.

– Тащ капитан, – обратился сержант с перебинтованной рукой к Михе. – Может, откроете?

– Ты че, охренел, сержант?! Ты видишь, что тут творится?! – заорал на того Миха, все еще зеленый, как молодая весенняя поросль.

– Ну а куда мне его деть? – растерялся пэпээсник.

– В задницу себе занунь!

– Капитан! – гаркнул полковник.

– Извините, тащ полковник.

Все это время задержанный сержантами сипел, дергался и, несмотря на заткнутый, измазанный рот, тянулся в сторону людей. Виктор скривился. Что там сержант говорил? Вроде этот успел нескольких человек цапнуть? Да и у самого сержанта рука перебинтована…

– А с рукой-то что? – задал вопрос Виктор.

– Да этот… – Пэпээсник со злостью замахнулся дубинкой, но вовремя передумал, перехватив взгляд начальника отделения. – Достал меня, когда его крутили. Пытался и Леху… но куртка спасла. Придурок обкуренный!

– Мы ему решили хавальник заштопать, чтобы со спины не напал. Че с ним делать-то? – поинтересовался второй пэпээсник Леха.

– Так, Битковский, а ну тащи из подсобки швабру! – скомандовал Смирнов.

– Чего? – не понял все еще не пришедший в себя дежурный.