Владимир Ильин - Повелитель миражей

– Тебе придется исчезнуть, – вздохнул дед и протянул мне стопку документов, – теперь ты Хакамадо Итиро, простолюдин.

– Сэнсэй! Какой я, в пень, Хакамадо? Вы мое лицо видели вообще?

– Не жужжи и бери, что есть, – проворчал старик, – с понедельника пойдешь в Дакисюро.

– Да вы не иначе смерти моей хотите! Простолюдин с японской фамилией и европейским лицом идет в самую элитную школу Токио! Давайте скинемся сумасшедшему на веревку с мылом! – воздел я руки ввысь.

– Ты не спросил самое главное – зачем я заплатил кучу денег и обзвонил десятки людей, чтобы найти для тебя местечко, – сухо ответил старик.

– Простите, сэнсэй. – Я виновато склонил голову.

– У тебя талант. Нигде в Японии нет учителей боевых искусств лучше, чем в Дакисюро, – хлестко говорил Макото-сан. – Если ты сломаешься – значит, я в тебе ошибся.

– Как бы шею не сломали, – проворчал я.

– Выдюжишь, – отмахнулся старик, чуть помолчал и продолжил: – Ты как-то спрашивал, почему в моем кабинете нет ни одной фотографии погибших сыновей.

Было такое. Я даже подумал, что в Японии такой обычай, потому и спросил, но старик отшутился в тот раз. Он вообще не любил говорить на эту тему, даже после пары бутылок рисовой водки – каюсь, специально подгадывал такие моменты для расспросов.

– Мне не нужны их фотографии, – заявил сэнсэй, – потому что их образы всегда со мной, – и пару раз громко щелкнул пальцами.

В зал тут же вошли слуги, поставили столик с едой, а также несколько маленьких бочонков с разноцветным песком, после чего вышли, плотно закрыв за собой створку.

– Смотри.

Еле уловимое дыхание бахира. Бочонки окутываются легкой дымкой. Ветер подхватывает песок и поднимает его в воздух разноцветными облаками. Через некоторое время облака сталкиваются, переплетаются, проникают друг в друга, чтобы подплыть к столу живыми, настоящими фигурами двух молодых мужчин и красивой женщины. Под шелест песка фигуры занимают места за столом.

– Зачем мне фотографии, – вздохнул старик, улыбнулся мне и сел за стол, жестом приглашая присоединиться.

– А я смогу вот так сделать фигуры отца и матери? Братьев и сестры? – сглотнул я твердый ком в горле.

– Контролю научат в Дакисюро, – кивнул дед. – Все зависит от старательности, только одно «но».

– Слушаю. – Я развернулся к сэнсэю.

– В школе учат техникам. Тебя я учу иначе, поэтому старайся не демонстрировать свои способности окружающим. Не больше тех же техник. – Старик внимательно смотрел в мои глаза, проверяя, правильно ли я его понял.

– Как скажете, учитель. – Я покорно кивнул, соглашаясь. Моя учеба действительно была очень своеобразной – по крайней мере, я не видел аналогов. Этому Макото-сан учил только меня, с внучками он занимался изучением традиционных техник бахира. Несмотря на прямое разрешение сэнсэя, в спаррингах с девушками мы использовали только стандартные техники. Потому как я боялся увидеть в их глазах страх и ужас, боялся разбить то теплое чувство, что выросло между нами из дружбы и привязанности. Все необычное пугает, особенно если способно вызвать боль.

– Школа имеет уклон в изучение разнообразных боевых искусств. Каждый может выбрать себе направление и вступить в соответствующий клуб. Пойдешь в тот клуб, что я укажу. Выбор будет очень обширным, не соблазнись легкими решениями.

Какие тут соблазны, если главный – прямо перед глазами? Я завороженно следил за живыми и естественными действиями песочных иллюзий и мечтал, что когда-нибудь соберу всю семью за столом, пусть даже так – иллюзорно. И горе тем недоумкам, что посмеют мне помешать.

Старый Макото подозрительно посматривал на ангельские лица внучек и все не мог решить, стоит ли делать важные объявления сегодня или подождать неделю. Дед прекрасно знал характер двух оторв и четко осознавал: если они ведут себя прилично – жди большой беды. Предчувствие слегка заглушало письмо на бланке средней школы, вежливо уведомлявшее главу рода о величине погрома, уничтоженном парке и выломанной ограде. Круглый ценник материального и экологического ущерба позволял надеяться, что внучки ведут себя прилично именно по этой причине, но что-то на сердце Кавати Макото было неспокойно.

Вечернее собрание всей семьи за общим столом в роду Кавати – довольно редкое явление, да и пойди собери семью, разбросанную по всему Токио! Дела рода требовали личного присутствия матерей Ай и Юко, после гибели мужей взявших бразды правления в свои руки. Понятно, в кого были характером внучки, хмыкнул про себя дед, мысленно отмечая волевые лица дочек. Обычно общий сбор проводился ради важных объявлений, а не самой встречи. Сегодня повод был праздничным и торжественным – внучки завершили среднюю школу и готовились к поступлению в старшую. Выбор которой и предстояло осуществить.