Константин Мзареулов - Клыки Вселенной

— Это, наверное, кто-нибудь с Плеяд, — уточнил эльдор, не любивший, когда на его сопланетников напраслину возводят. — Эльдоры чисто говорят, почти без акцента. И красный чай на Сибилле растет, не у нас.

Линга отмахнулась.

— Кто вас разберет. Все одно — неземляне. Лучшую работу у наших отбирают. Вот, дочка моя институт кончила, а мест нет — все вакансии приезжие тут же занимают,

— Потому что у них квалификация выше, — мрачно заметил Виктор. — Иначе хрен бы приезжему хорошую должность дали.

Сокрушенно мотая головой, захмелевший дядя Андрей произнес сердито:

— Народ вкалывать отучился. От простой работы морду воротят, а сложную выполнять не способны. Бомжевать пойдет, но к станку не встанет. Потому и слоняются без дела, попрошайничают, пьянствуют, наркоту жрут. Пацаны воруют, в банды сбиваются, а девки на панели кормятся. Так и выходит: чтобы хозяйство не стояло, приходится возить рабсилу с внешних планет, где народец не настолько избалованный.

— От них тоже пользы немного, — отмахнулась Линга. — Поживет такой на Земле десяток лет и тоже становится столичной штучкой. Ручки пачкать уже не хочет — подавай ему место президента в большом банке.

— Вроде как вы, — хохотнул Кумран. — Не забыла, что твой отец с Эльдорадо родом?

Она пробормотала, малость приуныв:

— Нет, ты не думай, я понимаю, что и на внешних планетах живут люди работящие, умеют дело наладить. И помню, что сама из тех миров родословную веду. Только ничего поделать не могу — не лежит душа к приезжим.

— Вот до чего народ довели, — в сердцах сказал дядя. — Нет, верно вам говорю: диктатор нужен. Или хотя бы диктатура. Закрутит гайки, всех помирит, заставит лоботрясов делом заниматься.

— Хорошо бы, — вздохнул Витяня. — Только волнения начнутся. Лоботрясы, они дюже не любят, когда их пахать заставляют.

— Не посмеют! — Дядя погрозил кулаком. — Это они при нынешней власти смелые. А диктатору перечить боязно. Помнишь, племяш, как Хосе держал всех в кулаке?

— Помнить, может, не помню, но кое-что слыхал… — Кумран усмехнулся. — Крупные коммерсанты до сих пор Дрожат, как вспоминают те налоги…

— Зато производство за три года вдвое выросло. Так что даже при драконовских налогах твоя фирма куда больше бы зарабатывала… Нет, молодежь, Танталов нужен. Только он порядок наведет.

— Страшно, — охнула кузина. — Лучше уж Хольт — при нем, я ж помню, жизнь и сытая была, и спокойная.

«Смешные маленькие людишки, — снисходительно подумал Кумран. — Они всерьез верят, будто великий лидер способен сверхъестественным усилием воли решить судьбу цивилизации». Поневоле вспомнился Бернард У-фу — умнейший человек, блестящий администратор, гениальный оратор-полемист. Два срока его губернаторства на Проксиме превратили Трою и Геру в процветающие миры, а самого У-фу сделали самым популярным политиком Союза. Его избрали президентом большинством голосов в девяносто процентов, а через пять лет великий человек бесславно исчез, оставив державу, охваченную жесточайшим кризисом. Прошло почти десятилетие, но до сих пор имя Бернарда У-фу произносили с ненавистью.

Чертыхаясь, хозяин разлил «Бородинскую горькую» тройной очистки и предложил тост за настоящих президентов, возглавлявших человечество в славные годы, когда присутствующие здесь были молодыми и веселыми. Выпив, Андрей, следивший за политикой по всем инфоканалам, грустно добавил: дескать, Лео Хольт сейчас заседает в Сенате и преподает мегаэкономику в университетах Земли и Арлекина, а вот про Танталова ничего толком не известно. Человек, сорок лет правивший Галактическим Союзом, словно растворился среди полутораста миллиардов сограждан, разбросанных по трем десяткам планет.

— Между прочим, сегодня по какому-то каналу передача про него должна быть, — поведал Виктор. — Я днем анонс видел. Называется «Прощание с эпохой Танталова». Может, помер старик?

Заглянув в Интернет, Кумран подтвердил: через четверть часа по двадцать седьмому каналу не просто передача, но — прямой репортаж. Похоже, другие инфокомпании поспешили подхватить сенсацию — часом позже «Антенна-8» запускала аналитическое шоу «Стальной Хосе: вчера, сегодня, завтра».

— Банально, — вздохнул эльдор. — Так и не научились придумывать броские названия.

— История военного флота неотделима от истории космической экспансии человечества, — затянул замогильный голос за кадром.

Трудно было не узнать верхний ярус орбитального Военно-космического музея. Просторный, с футбольное поле длиной, отсек, одна стена которого — под шесть метров высотой — была прозрачной, открывая обзор на плавающие в пустоте экспонаты.