Дмитрий Силлов - Побратим смерти

Однако вояки не спешили отрубаться. Наоборот, крики усилились.

Послышался звон оружия, следом жалобно затрещала дверь, распахнутая мощным ударом ноги, и на крыльцо, утирая рукавом усы, вышел крупный, мордатый мужик. Судя по одежде и оружию, не шибко важная птица, но и не из последних. Снайпер недолго пробыл в этом мире, но уже научился немного ориентироваться в местной табеле о рангах. Мужик был одет в серый костюм из недешевой ткани, кожаные ботфорты и перчатки, усиленные на костяшках стальными накладками. На поясе — широкий палаш с витой гардой, на груди — какая-то блестящая висюлька, слишком заметная, чтобы быть просто украшением. Небось знак власти, пред которым деревенские должны приседать в глубоком реверансе, мелко трясясь от ужаса.

Догадка Снайпера оказалась верной. Завидев мордатого, мужик, распрягавший лошадь, бросил свое занятие, рухнул на колени и, будто получив меж лопаток невидимым молотом, смачно плюхнулся физиономией в грязь.

Мордатый довольно осклабился, почесал пятерней пивной живот, переваливающийся через ремень, и спустился с крыльца. Следом за ним вывалились наружу еще пятеро воинов.

Животы у них были поменьше, чем у начальства, — возможно потому, что железа на себе им приходилось таскать не в пример больше. На каждом стальная кираса, латные перчатки, наручи и поножи. Головы защищены легкими шлемами без забрала с широким подбородочным ремнем. В руках воины сжимали полутораручные мечи, а двое последних лихорадочно крутили вороты небольших арбалетов, натягивая тетиву. Знакомо, черт возьми. Во время обеда начальству что-то ударило в голову — то ли вино, то ли моча, — и оно решило развлечься.

Мордатый подошел к мужику, распростертому в грязи, ухмыльнулся, расстегнул ширинку и принялся мочиться на крестьянина, выписывая струей на голове и спине несчастного замысловатые узоры. Свита за спиной мордатого угодливо заржала.

Снайпер невольно скривился, отчего щека предупредительно заныла: мол, ощеришься шире — пожалеешь. Да, с мимикой стоило бы быть поосторожнее, но не любил стрелок, когда глумятся над слабыми, и ничего с этим не поделаешь. Видишь такое, и кулаки, и зубы сами собой сжимаются… А что толку? На мечи да арбалетные болты кидаться? И мужику не поможешь, и сам сгинешь глупейшим образом.

Между тем начальник латников застегнул ширинку, после чего вытащил из ножен палаш и легонько провел лезвием по шее крестьянина. Кожа разошлась, на землю стекло несколько капель крови. Мужик вздрогнул всем телом и, вытащив лицо из грязи, простонал:

— Пощадите… У меня жена, дети…

— Пощадить? Это запросто, — усмехнулся в усы начальник. — Ты ж здесь за старосту, верно? Только скажи, где вы деньги спрятали, и живи себе на здоровье.

— Какие деньги? — вяло трепыхнулся крестьянин.

— Думаю, медные. И немного серебра, — наморщив лоб, произнес усатый. — Золоту у вас, действительно, взяться неоткуда. Но что утаили часть урожая и на рынке продали — факт. У нас везде глаза и уши, а вы об этом забыли. Нехорошо от графских сборщиков налогов прятать доходы. Так что выбирайте. Или деньги за украденное — и разойдемся с миром, или, не обессудьте, проучим по всей строгости закона.

— Да я ж говорю, ваши уже приходили однолуние назад, все выгребли подчистую…

— Значит, не все, если в вашем гадюшнике до сих пор людишки живы-здоровы, по домам прячутся, — нехорошо ощерился усатый. — Получается, мы не договорились. А жаль. Руку!

Крестьянин осмелился поднять глаза.

— Что, господин?

— Протяни вперед руку, которой воровал, если не хочешь потерять голову!

— Но я…

— Руку!!!

Дрожа всем телом, несчастный вытянул левую руку.

— Ты левша?

— Н-нет…

— Ну вот видишь, ты опять пытался меня обмануть, — сочувственно проговорил усатый. — Поэтому ты лишишься обеих рук, и впредь тебе нечем будет красть хозяйское добро…

Снайперу все это начало изрядно надоедать. Конечно, вмешиваться в чужие дела всегда чревато. Но, с другой стороны, когда вот так, по беспределу, над человеком издеваются, это точно ни в какие ворота.

До группы стражников было метров сорок, для пистолета ПСС прицельная дальность, близкая к критической. Да и каждый патрон у себя дома на вес золота, а здесь так их вообще двенадцать штук на весь мир. И все они у него, у Снайпера, — шесть в пистолете и столько же в запасном магазине. Ну да ладно, была не была…

Крестьянин обреченно протянул вперед обе руки и зажмурился.

— Ну что, обе одним ударом? — улыбнулся усатый, подмигнув подчиненным. — Ставки успели сделать?