Хироши Сакуразака: Все, что тебе нужно – это убивать (ЛП)

Парня, на чье место я пришел, вывели с передовой, потому что он немного тронулся. Говорят, он начал все время слушать передачи про обреченность человечества. Не лучшее дерьмо для тяжеловооруженных солдат ОСС. Может и не приносящее таких потерь как враг, но в любом случае нездоровое. В бою, кроме своих тела и разума, надо прислушиваться и к голосу долга. А я только прибыл на передовую, еще даже не видел ни одного боя, и уже вижу галлюцинации! Что же за предохранители перегорели там, в моей башке?

- Если вы спросите меня, то я считаю, что любой, кто после битвы не ведет себя немного странно - не дружит с головой. - Усмехнулся Йонабару.

-Эй, без запугивания свежего мяса, - Запротестовал я. На самом деле, я не был запуган, но все больше запутывался.

- Вот посмотри на Феррела! Единственный способ не тронуться - это забыть обо всем человеческом. Чувствительные и сострадательные натуры, вроде меня, не созданы для войны. Вот в чем правда.

- Не вижу ничего ненормального в сержанте.

- Вопрос не в этом. Главное - чтобы сердце было из вольфрама, а мышцы были такими огромными, что перекрывали бы доступ крови к мозгу.

- Я так далеко не зайду.

- Ты еще скажи, что и Бешеная Бронерита - просто такой же солдат, как мы все.

- Ага, ну у нее просто... - и разговор пошел по накатанному пути. На самом пике перемывания Ритиных костей показался сержант.

Сержант Бартоломе Феррелл пробыл на передовой дольше любого другого в нашем взводе. Он пережил множество боев и был больше, чем просто солдатом, он был тем клеем, который держал нас всех вместе. Про него говорили: "Сунь такого в центрифугу, получишь 70 процентов старшего брата, 20 процентов муштрующего сержанта, и 10 процентов армированного углерода." Хмуро глянув на меня, он перевел взгляд на поспешно складывавшего наши признания Йонабару, и нахмурился еще сильней:

- Это ты взломал склад, солдат?

- Ага, это был я. - Без тени вины, признал мой друг.

Увидев выражение лица сержанта, все вокруг попрыгали под одеяла со скоростью тараканов, застигнутых внезапно включившимся светом.

Я прочистил горло.

- Неужели охрана, эм... столкнулась с неприятностями?

Лоб Феррелла скрутило так, словно он пытался балансировать стопкой бронепластин, лежащих у него на голове. А я чувствовал сильнейшее дежа вю - все это было в моем сне! У Йонабару с приятелями что-то незаладилось во время взлома склада. Охрана поднялась по тревоге и кража вскрылась раньше срока.

- Откуда ты знаешь?

- Просто, эм, угадал.

Йонабару показался из-за края койки:

- А с какими именно неприятностями?

- Кое-кто по колено влип в свинячее дерьмо. Может, на этот раз, и не вы, но, тем не менее, в девятнадцать-ноль-ноль - быть на тренировочном поле номер 1, одетыми по форме 4, для физической тренировки! И передайте это всем остальным тупицам, которых вы называете взводом!

- Да вы шутите! Нам завтра в бой, а вы посылаете нас на ФТ?

- Это приказ, Капрал.

- Есть, Сэр! Тренировочное поле один, девятнадцать-ноль-ноль, полная экипировка по форме четыре, сэр! Только... тут такое дело, серж... Мы тырили этот ликер годами, с чего вдруг нас наказывают в этот раз?

- Вы правда хотите знать?

Феррелл закатил глаза. Я тяжело сглотнул.

- Не, я уже знаю ответ. - Йонабару усмехнулся. Казалось он всегда улыбался. - Командование передрочило!

- Гадай дальше сам.

- Погодите, Серж!

Феррелл прошел еще три шага и остановился.

- Ну дай хоть подсказку! - попросил Йонабару прячась за металлической рамой своей кровати и пачкой признаний.

- Генерал единственный, на пару со своими штанами, кто отвечает за дерьмовую безопасность на этой базе, так что ни на меня, ни на капитана можешь не надеяться. На самом деле, с таким же успехом ты можешь заткнуться и заняться тем о чем ты говорил. Поможет ровно так же.

Я вздохнул:

- Похоже, он нас там заставит не корзинки плести, да?

Йонабару покачал головой:

- Похоже, мы все сможем там обняться... Гребаный мудак!

Я знал, чем это закончится. Мне приснилось и это тоже.

Полтора года назад, после поражения в бою при Окинава-Бич, для Японского корпуса стало делом чести отвоевать обратно маленький остров Котойуши, торчащий у побережья полуострова Босо. Мимикам с этого плацдарма было рукой подать до Токио. Центральное правительство с Императорским дворцом были эвакуированы в Нагано и правили оттуда, но невозможно было эвакуировать весь экономический механизм, которым был этот крупнейший город Японии.