Мэттью Фаррер - Наследие

— Да, конечно. Те, что мы используем для самых серьезных преступлений.

— Кого-нибудь в самых высоких клетках когда-либо слышали?

— За время моей службы здесь — ни разу.

— И это для вас означает…

— …что Император вгляделся в их грешные сердца и решил не даровать им настолько сильный голос, чтобы их услышали и покаяние закончилось, — тут же договорил Симова. — Традиция, переданная Экклезиархией, учит нас, что богохульник и еретик может найти искупление в смерти, и поэтому мы видим, что именно смерть — то искупление, которого потребовал у них Император.

Голос Симовы приобрел звенящий оттенок, как будто он говорил с кафедры, и эта мысль заставила Кальпурнию еще раз улыбнуться про себя. Голова с выбритой тонзурой и широкая грудь никак его не выделяли, но ниже ребер священник плавно переходил в большой шар жира, из-за чего подол рясы совершенно не соприкасался с ногами и ступнями. Звенящий голос вполне подходил человеку, настолько похожему на колокол.

Она снова посмотрела на самую дальнюю клетку и прищурилась, разглядывая линии цепей, тянущихся к стенам.

К тому времени, как они достигли креплений, сами цепи уже нельзя было разглядеть, но Кальпурния видела металлические мостки, идущие вдоль балок, на которых держались цепи. Она подумала, не взять ли с пояса магнокулярный прибор, чтобы рассмотреть больше деталей, но это могло подождать. Пока не началось, лучше делать вид, что ничего не знаешь, так будет безопаснее.

— Не беспокойтесь насчет этой конструкции, арбитр-сеньорис, — сказал Симова, проследив за ее взглядом и неверно его истолковав. — Опоры балок вбиты в рокрит на длину руки. Мне говорили, что рядом с любой клеткой можно без опаски повесить «Носорог» святого сестринства. Можно не опасаться, что на вас что-то упадет. Ну, кроме… — он кивнул на заляпанный нечистотами мост. Священники, слушавшие покаяния, оставляли на нем следы.

— Так значит, вся эта конструкция была возведена под прямым руководством Экклезиархии?

На мостках, там, где заканчивались самые верхние цепи, как будто что-то двигалось, хотя это и сложно было разглядеть. Кальпурния почувствовала, как напряглись ее плечи.

— Разумеется. Я не хочу сказать, что Министорум Гидрафура не достоин восхищения, но эта религиозная практика здесь просто никогда не укоренялась. Когда епарх ввел ее, он пожелал, чтобы все было сделано как подобает.

— Действительно? — Кальпурния прогулочным шагом подошла к трибунам, где сидели надзиратели, и внимательно посмотрела вверх. Одинаковые выражения их лиц не изменились.

— Да, все было сделано как подобает, арбитр, — ответил Симова, шагая рядом с ней. Он снова неправильно истолковал ее интерес. — Единственной деталью, которая слегка все подпортила, был некий обитатель верхних стеков, который настаивал на стоимости выше рыночной, а также получении индульгенций Экклезиархии в обмен на право вбить опоры в стены его здания. Вы можете увидеть его вон в той клетке, третьей с краю.

Кальпурния вежливо хмыкнула, но не посмотрела в ту сторону. К рядам скамей подошли двое Арбитрес, один со значком адъютанта и компактным вокс-передатчиком, другой в коричневой перевязи карателя.

— Надеюсь, это не долг вас зовет, арбитр Кальпурния? — спросил Симова, снова ошибаясь. — Я надеялся, что у вас будет время увидеть, как священники возвращаются после того, как прошли под клетками. Уверен, они услышали полное покаяние по меньшей мере одного из заключенных, и было бы поучительно увидеть весь процесс…

Он прервался. Из-за шлемов было довольно сложно сказать, куда глядят их владельцы-арбитры — они так и задумывались — но было совершенно очевидно, что эти фигуры в черной броне пристально смотрят ему за плечо. Симова неодобрительно нахмурился и оглянулся.

Дирижабль, летящий вдоль проспекта, был примерно в пятьдесят метров длиной, луковицеобразной формы и грязный. Округлый нос был окружен грубой металлической конструкцией, копирующей обводы имперского боевого корабля, из длинной гондолы торчали пучки ауспиков и магноптических устройств. Двигатели издавали громкое гудение, похожее на жужжание насекомых, которое сливалось с сотрясающим землю грохотом дорожного движения.

— Какое странное зрелище, — сказал Симова. — Там что, наблюдательная галерея? Собор определенно не оповещали ни о чем подобном. Думаю, нам надо переговорить с двором Монократа. Я предполагаю, за этим стоят его пропагандисты. Глядите, можно различить пиктовые линзы. Они, наверное, снимают клетки. Как вы думаете, арбитр?