Александр - Я остаюсь

Полицейская машина. «Ford Crown Victoria» на бортах логотип LAPD, передние дверцы открыты, рядом три зомбака и маленькая лохматая болонка с черной бабочкой на ошейнике жрут полицейского, собачка почти полностью скрылась в разорванном животе среди сизых колец кишок.

На водительском месте сидит еще один живой труп, дергается, тянет руки, не может встать, мешает ремень безопасности. Правая сторона лица и правая рука местами объедены до кости. Стекла задних дверей полностью забрызганы бурой жижей. Рядом с трупом возле машины, лежит полицейский дробовик ... с полным патронташем на прикладе.

Вблизи больше нет зомби, только в метрах пятидесяти, бродят среди перевернутых столиков кафешки... и около вагончиков трамвая...

-Что же ты делаешь дебил... – заорал я сам себе, но нога сама по себе нажала на газ, «Додж» взревел, мгновенно пролетел расстояние до полицейской машины и массивным бампером снес обедавших зомбаков... я выскочил, пальнул в собачку, почти размазав ее по асфальту, и схватив дробовик, кинул его к себе в машину. Отброшенные мертвецы, дергались на асфальте, пытаясь встать... не получается, наверное позвоночники перешиб... третий тянет ко мне скрюченные, заляпанные бурой жижей руки, колесо «Доджа» как раз стоит на нем...

-И не страшно... и не страшно... – я покрутился, высматривая ходячие трупы. От кафешки и от трамвайчика идут... медленно, еще метров сорок... сзади...

-Ебт... – услышав шаркающие звуки, резко обернулся и с испугу выпалил в грудь тщедушной старушке в розовой, сидящей на голове набекрень, шляпке. Старуху отнесло на пару метров, она шлепнулась на асфальт, раскинув руки и ноги, юбка задралась обнажив кривые ноги в трупных пятнах и прожилках надутых вен. в старомодное кружевное белье, картечь проделала в груди здоровенную дырищу, но бабуле это совсем похоже не повредило. Старая подергиваясь, силилась встать.

-Да, что за... – следующим выстрелом, я снес ей башку, шляпку отнесло в сторону, ее подхватил ветер, последним патроном я упокоил полицейского за рулем и решительно сунулся в салон. Выдернул из держателя короткую автоматическую винтовку с массивным магазином, из кобуры выдернул пистолет... обернулся... двадцать метров, быстро идут сволочи, посдергивал почи с магазинами и рванул под панелью ручку багажника. Каждый знает, что в полицейской машине все самое вкусное в багажнике. Пако как-то раз рассказывал, что у них было развлечение, несколько подростков выманивают полицейских из машины, и уводят за собой, остальные в темпе ломают замки и выносят из салона все ценное и на месяц на дно. Полиция за такие фокусы устраивает в районе Освенцим и Бухенвальд одновременно.

-Млядь... - завопил я от избытка чувств и принялся закидывать в салон «Доджа» пачки с картечью. Почти полный багажник патронов.

Двадцать метров... успею...

Картечь, люгеровская девятка, 223тий, то есть 5,56х45, а где сам карабин... хрен его знает, два плейт-керриера... опять картечь, винтовочные патроны в пачках, а они им нахрена...

Десять метров... успею... ай, мать твою... сзади шаркание совсем близко... одним движение взлетел на багажник... чуть не перецепился, через громкоговоритель и панель с проблесковыми маячками... сзади подобрался черный толстяк с лоснящейся, заляпанной кровью мордой и в разорванной майке с эмблемой Лос-Анджелес Лейкерс.

-Пшол нахер мудак... - я перелез на другую сторону машины и юркнул в салон «Доджа». Хлопнул дверью и обессиленно откинулся на спинку сидения.

-... Алекс, Алекс... А Л Е К С... – вибрирующий на грани паники, голос Эсмеральды.

-Да милая... - я рывком двинул машину с места и сразу на капот прыгнула какая-то тварь очень похожая на дога, только ненормально большая и с искаженной почти до неузнаваемости мордой, пасть здоровенная и клыки во все стороны, да и ненормально мускулистая... сволочь... что за урод...

Зверюга проскользив когтями по капоту, улетела в сторону, по инерции унесло... а я уронив рацию себе под ноги, с испугу так даванул на газ, что машина взревела и заглохла...

-Ай мля... – одной рукой я нашарил рацию, а второй пытался завести машину...

-Ты как...

-Хорошо... – проорал я в микрофон и судорожно повернул ключ в замке зажигания.

-Не кричи на меня... чем ты занимаешься?

-Мля... – не заводится, в боковое стекло ударили руки, оставляя потеки слизи...

-Это на русском языке? Научишь меня? А я знаю...

-Мать твою... научу... уррра... – завелась, завелась родная. Я рванул с места и понесся по бульвару. – Научу милая, научу родная...