Егор Чекрыгин - Тайна врат

Вы четверо – берите нашего бравого офицера, сажайте в карту, и везите в загородный домик. – Часа через три расцветет, и тут начнет шататься народ. И я не хочу, чтобы кто-то болтался у нас под ногами, когда мы будем потрошить такого благородного оу. Он нужен мне живым и относительно здоровым, так что отвечаете головой не только за его сохранность, но и за здоровье. – Выполнять!.

Дальше последовал очередной удар по затылку, отправивший сознание Ренки в темноту. Его тело отвязали от стула – сунули в рот кляп, снова связали руки, оттащили в стоявшую у дверей кабака карету, и куда-то увезли.

Очнулся Ренки от жуткой боли. – Видать карета подпрыгнула на кочке, и сильно приложила своим полом по шишке на многострадальном затылке. Голова страшно болела, подташнивало, а еще жутко хотелось опорожнить мочевой пузырь.

…Возможно, именно последнее обстоятельство и заставило Ренки действовать особенно энергично – предстать перед своими врагами с обмоченными штанам, для юного оу было горше смерти.

Увы, но в его обстоятельствах, возможностей и надежд у него было совсем немного. …Вернее – только одно. – Приобретенный еще в столице узкий кинжал, с заточенными как бритва лезвиями, спрятанный в специально сделанном в сапоге кармашке.

…Накануне – наводя красоту перед торжественным ужином у Одивии Ваксай – Ренки было подумал выложить его. Но потом – просто забыл сделать это – настолько незаметен и привычен стал для него этот клинок.

…Готор еще как-то смеялся, заметив привычку Ренки носить этот кинжал – что настоящему шпиону, без ножа в каблуке, и фальшивой бороды, появляться на публике просто неприлично.

И пусть Ренки, как обычно, покоробило от слова «шпион» с полюбившимся оружием он не расстался. Может – виною тому упрямство, а может – воспоминания о каторге. То ощущение безоружности, – постыдное и противоестественное для того, кому при рождении положили кинжал в колыбельку. Кинжал – ставший ему спутников все последующие годы.

Как однажды голодавший, набивает карманы хлебными корками, так Ренки, с тех пор немного помешался на оружии, и всегда стремился иметь под рукой какой-нибудь кусок острозаточенной стали. А лучше в сочетании с пистолетом, а еще лучше – мушкетом.

И вот – подвигав мышцами икры, пленник почувствовал что клинок все еще находится в сапоге, не найденный во время обысков.

Но потянувшись к сапогу – Ренки невольно застонал от боли в затекшем теле.

– Смотри-ка, очнулся! – Раздался голос в темноте кареты. – Может еще разок вдарить?

– На кой? – Ответил второй голос. – Хозяин велел доставить живьем. …Слышь ты там… пнул он лежащее в ногах тело. – Если не хочешь схлопотать – веди себя тихо!

В кои-то веки, Ренки последовал разумному совету, и сначала, потратил немного времени, чтобы шевеля пальцами, хоть немного вернуть кровь в связанные за спиной руки, потом начал возиться на полу пытаясь дотянуться до голенища сапога, для чего пришлось скрючиться и изогнуться, до хруста в позвоночнике и помутнения в глазах от боли, и вывернуть ногу под каким-то кошмарным углом. За эту возню он еще схлопотал пару пинков, но все же сумел нащупать рукоять вожделенного стилета. Вытащил, и в такт дорожной тряске, стал перепиливать волокна веревки.

Резать было жутко неудобно, но острый как бритва клинок – медленно, по ниточке, справлялся с задачей. И наконец пленник почувствовал что путы ослабли, и он может освободить руки.

…Не столько глазами сколько ушами и обонянием «осмотрел» карету. – В ней было два стража. – Один сидел на заднем сиденье, другой вольготно разлегся на переднем, а Ренки валялся между ними на полу. Еще немного повозившись и чуть-чуть развернувшись вдоль оси движения, Ренки на мгновение сжался подобно пружине, и распрямив обе ноги, воткнул их в пах одного из стражников – благо, тот сидел уж в больно удобной позе. – Помогли уроки Готора. Стражник скрючился издав болезненный стон, а пленник, освободив руку с зажатым в ней кинжалом, резко поднялся в сидячее положение, и ударил второго противника куда-то в бедро. Тот взревел разгневанным быком, но Ренки уже успел извернуться и вскочить на ноги, так что дальше было уже делом техники – кинжал вошел точно в горло, благодаря чему рев сменился сипением и бульканьем.

Однако это было только началом. – Первым делом – освободить рот от кляпа, чтобы не задохнуться в предстоящей драке. Затем – выхватив из ножен шпагу того кто сидел на переднем сидении – Ренки почти не глядя ткнул ею в окошко для переговоров с кучером, и почувствовал знакомое сопротивление разрезаемых мышц и костей.