Андрей Плеханов - Сверхдержава

Маленький рыжий лисенок сидел на фотографии. Он улыбался - по?своему, по?лисьи. В зубах он держал корзиночку, на которой было написано: «Я всегда выполняю свои обещания. Привет от СКД».

И все. Все.

Краев все?таки улыбнулся. Взвыл от счастья. И показал неприличный жест - может быть, сильным мира сего, а может быть, и небу, так несправедливо распорядившемуся его судьбой.

«Привет от СКД». От Салема, Крюгера и Дианы. Лизка была жива. И все они были живы - даже Крюгер! И надо думать, вели не самое жалкое существование - если Лисенок улыбался. Они даже получили доступ к Интернету. И самое главное - они помнили о нем, Краеве!

– Привет, чумники, - пробормотал Краев. - Привет. Где вы там?

– Герр Шрайнер. - Портье, звонивший по внутреннему телефону, неплохо говорил по?немецки. - Не могли бы вы спуститься вниз, в ресторан отеля? Здесь вас ожидает один господин, он хотел бы вас видеть.

– Какой еще господин? - проворчал Краев.

– Он просил не называть его имени. Он сказал, что это будет для вас сюрпризом. Приятным сюрпризом.

– Ну ладно. Пусть поднимется сюда, ко мне в номер.

– Извините, герр Шрайнер, - деликатно произнес портье. - Я думаю, что он не поднимется. Это очень известный в мире человек, он просил не называть его имени… Я не могу давать вам советы, но на вашем месте я надел бы хорошую одежду и спустился в ресторан. Он сказал, что будет ждать вас полчаса, а потом уйдет.

– Увидим, - буркнул Краев и положил трубку. Конечно, он спустится - из простого любопытства.

То, что человек не поднимается к нему в номер, уже говорит о том, что человек занимает высокое положение в обществе. Не может себе позволить запросто завалиться в гости к никому не известному учителю из Эссена и пить с ним водку на балконе. Кто там приперся, интересно? Кто?нибудь из пяти знаменитостей? Может быть, сам Фредериксон? И какого черта ему нужно? Ему намекнули, что этот учитель из Эссена, скромный, но дьявольски богатый - не такая уж и простая персона?

«Галстук ни за что не надену, - решил Краев. - Брюки и рубашка - уже великое одолжение с моей стороны. Бумажник. Фолдер взять? Взять. Он всегда должен быть со мной. Особенно после того, как объявился Лисенок. А вдруг Лисенок снова захочет прислать мне какое?нибудь сообщение?»

Краев спустился на третий этаж, где располагался ресторан, на лифте. И едва он прошел через круглую арку в зал, сразу понял, кто к нему пожаловал. Человек квадратных форм сидел в кресле, положив одну толстую ногу на другую, покачивал оранжевым ботинком и попивал апельсиновый сок.

Интересно, водку он уже совсем не пьет? Наверное, нет. Выглядит он, во всяком случае, свежо и бодро. Не хуже, чем на экране «Телероса».

– Привет. Неплохо выглядишь. - Краев пожал толстяку крепкую руку и сел напротив. - Ты водки совсем больше не пьешь?

– С утра - нет, - сказал Жуков Илья Георгиевич, министр иностранных дел Российской Федерации. - Я тут проездом. Извини, дела… Уже через час мне предстоит куча всяких официальных встреч.

– А наша - неофициальная?

– Более или менее, - Давила кивнул на фотографа?папарацци, высовывающего хобот своего телеобъектива из зарослей экзотических лиан, вьющихся вдоль стены ресторана. - Вся моя жизнь сейчас на виду. В туалет сходить нельзя, чтоб не сфотографировали.

– Ну, как у нас там дела, в России?

– Да ты и так все знаешь. Газет не читаешь, что ли?

– А что газеты? - Николай усмехнулся. - Газеты пишут то, что говорите им вы. Меня интересует то, что творится на самом деле. Хотя ты, конечно, не скажешь мне? Я ведь теперь вроде как вне российского закона…

– А что ты хочешь услышать? - Давила прищурился. - Знаю, знаю. Ты мечтал бы услышать хорошие новости. Хорошие для тебя. Что ваше дело не пропало, что все люди в России избавились от вируса в генах, что сменилась проклятая власть, принуждающая свободного русского человека, от природы разгильдяйского, раздраженного и пьяного, быть порабощенным, дисциплинированным, добрым и трезвым, что совершенно для него неестественно. Но только как раз этим я тебя порадовать не могу. Порядок мы навели очень быстро, Коля. Потому что Россия у нас одна. И мы не можем позволить пропасть ей, сгнить - даже во имя идеалистических мечтаний таких людей, как ты, Бессонов и вам подобные.

– Мы действовали ради блага российских людей.

– Ради блага? - Давила положил на колени кейс, щелкнул замками, извлек оттуда пачку цветных фотографий и россыпью бросил на стол. - На, полюбуйся. Специально для тебя прихватил. Ты этого добивался, да? Можешь гордиться деяниями рук своих.