Андрей Плеханов - Сверхдержава

– У меня все деньги уходят на аппаратуру…

– Аппаратура, значит? - Жуков упер руки в боки. - Аппаратура! - произнес он патетически. - Дело хорошее. А то, что Марков лежит в больнице с гангреной ноги, - это несущественно. И никакой надежды на улучшение, потому что у него запущенный диабет, а денег на лекарства нет. Одну ногу ему уже отрезали, теперь вторую резать собираются. Какой пустяк! Или вот Протасов, бывший твой начальник отдела, ныне пенсионер. Два инфаркта, пенсия с гулькин нос, ныне большой специалист по собиранию пивных бутылок. По сравнению с твоей аппаратурой - сущая ерунда! Сам виноват, нечего было коммунизм строить. А Яшку?то ты за что так? Его же обижать грех - вроде как ребенка. Башка у него гениальная, а к жизни нашей он совершенно не приспособлен. Даже в Израиль свой свалить не может, потому что документы не в состоянии оформить.

– Водки… - хрипло произнес Эдуард. - Налей?ка мне водки. Ты предлагал вроде? Налей. Пусть мне плохо будет. А… Полстакана сразу. И так уже хуже некуда. После твоих?то слов.

Тут только обнаружилось, что из?за стремительного развития разговора немотивированно упущен главный элемент душевного общения, называемый «по стопарику». И хозяин переменил выражение лица на относительно несвирепое, и водочка появилась, и минимум закуски, как бы предвещающий последующее обильное горячее. И сели уже все трое, и подняли стаканы, в коих содержалось драгоценное успокоительное. Рука Эдуарда дрожала. Николай сохранял молчаливую холодность.

– Ну, за вас, - произнес Илья Жуков. До прежней радушной улыбки дело еще не дошло, но тон его стал душевнее. - За вас, друзей моих. Рад, что мы собрались здесь. Рад, ей?богу…

– За себя пить не буду, - сдавленно произнес Эдуард. - Раз я сволочь такая…

– Да ладно… Пей, Эдик. Не такой уж ты и плохой. Бывают и хуже…

– Плохо то, что правда все это. То, что ты про меня сказал. Сущая правда! Господи, какое же я дерьмо!

Ступин обреченно вздохнул, выпучил глаза и начал пить водку большими глотками. Видно было, что непривычен он к этому, но все же справился, не захлебнулся, даже не закашлялся. Только слезы выкатились блестящими дорожками на щеки.

– Закуси. - Давила подцепил на вилку обрывок лохматого соленого груздя и впихнул его в рот Эдика. - Знаю я, что совестлив ты, друг мой старый. Да только совесть твоя бездеятельна. Чтоб слезу пустить - на это она еще способна. А чтобы на дело подвигнуть - тут уж кишка слабовата. Вот и прячешься от окружающего мира. Надел на свою совесть черные очки. Не один ты такой. Страна летит вниз, в преисподнюю, со скоростью сбитого самолета. А уж как пассажирам этого самолета действовать - на их усмотрение. Кто мог, парашют себе приготовил, чтобы смыться вовремя за границу. Ты вот, например, из таких. А остальным… Судьба такая - разбиться и сгореть в огне.

– Ты это, палку не перегибай! - огрызнулся Ступин. - Ты это… Пессимист уж ты прямо. Не так уж все плохо. Когда?нибудь и у нас будет не хуже, чем на Западе. Не сразу, конечно. Лет через двадцать. Нажрутся те, кто сейчас у власти. Начнут делиться с теми, кто беднее. Российское общество накопит достаточный капитал, чтобы жить спокойно, без потрясений. Ведь все проходили через это. Все капиталистические страны. Подождать только надо.

– Сказки все это, - сказал Жуков. - У нас так не получится. Так вот, как у них, не получится, как бы мы ни старались.

– Почему это?

– Объясню тебе почему, любезный ты мой. Дело все в том, что работаем мы не на себя. И богатство российское не накапливается в нашей стране, как бы того тебе хотелось. Оно уходит. Утекает. Как вода сквозь пальцы. Вот скажи, за какие деньги ты предпочитаешь работать? За рубли или за доллары?

– За доллары.

– То?то. Все мы любим доллары. Маленькие иконки нашей теперешней веры. А что в результате получается? Вся страна вкалывает, и все то, что она произвела, так или иначе превращается в американские деньги. - Экономист выхватил из внутреннего кармана несколько десятидолларовых купюр и подкинул их вверх. Купюры гордо поплыли в воздухе, медленно опустились на пол. - Вот оно! Зеленая резаная бумага! Грош ей цена была бы, если бы не наша тупость! Это ж надо - огромная страна кишки из себя последние готова выдрать, только бы купить еще несколько тонн зеленой бумаги! А эти, за бугром, - они только рады. Работайте, мол, бедные глупые русские! Мы у вас все купим - и нефть, и лес, и руду, и золото! И баб ваших красивых купим! Только уж не обессудьте - купим по дешевке, потому что бумага наша зеленая очень хорошего качества, нам самим она очень нравится, и расставаться нам с ней жалко до слез. Вы уж нас очень хорошо попросите, чтобы мы у вас всю вашу дурацкую продукцию купили. И если вы, глупые бедные русские дураки, задницу нам хорошенько полижете, и поклянетесь в вечной верности, и пообещаете делать все так, как мы вам прикажем, то мы непременно раздобреем, и купим у вас все на корню, и даже напечатаем вам новой, свежей зеленой бумаги! Вот какие мы добрые и хорошие! - Жуков шарахнул стаканом по столу так, что тот едва не разлетелся вдребезги. - О каком накоплении российского богатства ты говоришь, Эдик? Миллионы, миллиарды долларов - за наши проданные по дешевке ресурсы! Кредиты еще берем - мало нам! И где все это оказывается через несколько месяцев? Да там же, за границей снова. В тех же заграничных банках. Из денег делаются деньги.