Евгений Шалашов - Цитадели

Машка, глядя на мою перекошенную физиономию, с деланным испугом прикрылась руками:

— Да пошутила я, пошутила. Другое у меня подозрение возникло — а не работала ли наша Леночка «девушкой по вызову»? Она хоть и страшненькая, и не первой молодости, но некоторые мужчины на это западают.

Отсмеявшись, Машка спросила:

— Где сбор назначен?

— У Драконьего болота.

— Пойдете с рассветом? Тебе нужно как следует выспаться и поесть. Время еще есть. А пока можно проверить — чего там Елена-то говорила… Практика в этом деле всегда лучше теории…

К болоту мы добирались по-разному. Большинство отрядов пришло пешим ходом, благо — недалеко. Из «прокола» явился Борис вместе со всем «генералитетом» — Ярославом и Андреем.

Если на обороне Цитадели были задействованы все, то тут находились только мужчины. Ни женщин, ни детей. Ни дать, ни взять — карательная экспедиция — вещь суровая, но неизбежная. А иначе всю жизнь придется вести оборонительную войну.

Позже всех объявились телеги, груженные добром: копьями, щитами и прочим. Те, кто чего-нибудь не имел, просто подходил и брал искомое безо всяких расписок и записей. Я тоже выбрал себе шлем, а щит и копье взял первые попавшиеся. Размер одинаковый, а ремни все равно подгонять.

Подгоняя щит, обратил внимание, что на земле валяется что-то странное — полупрозрачное и твердое… какая-то чешуйка, по размеру и форме — как кленовый лист. Ба, так это же драконья чешуйка! Возьму с собой — Машке подарю!

— Олег, — услышал я голос Брясло. — Иди к нам!

— Возьми, — сказал Брясло, протягивая мне секиру Гнома. — Велено тебе передать.

Отставив копье и положив щит, я взял секиру. Помнится, ее забирал Борис и уносил с собой. Я даже подумал, что оружие положат в могилу, как это было принято у язычников. Однако же не положили.

Секира была тяжелее, чем казалась. Будь это год назад, я бы просто не удержал в руках. Теперь — другое дело. Но пока я еще не был готов сражаться именно таким оружием. Работа с боевым топором — искусство, не менее сложное, чем фехтование шпагой.

Кожаный ремешок, намотанный на топорище, легко превратился в портупею, и с помощью Брясло секира была прикреплена к спине. Впрочем, не настолько крепко, чтобы ее невозможно вытащить. У меня было ощущение, что раз уж мне достался боевой топор погибшего товарища, то он мне сегодня пригодится. Как ружье, в спектакле. Забыли его зарядить или нет, но выстрелить оно обязано!

Мужики раздвинулись, и я встал между Брясло и одним из знакомцев по имени Степан. Повел плечами, чтобы привыкнуть к соседям. Ну кажется все в порядке — включился в строй. Теперь можно и в бой идти.

— Готовы?! — громко спросил князь Андрей, взявший командование в свои руки. Потом гаркнул: — Пошли!

И мы пошли. Молча, без строевой песни. Песня бы не помешала, но команды не было. Может, воеводам не хотелось раньше времени шуметь. Поэтому мы и шли, как шагают на сенокос крестьяне, а не как воины на бой. Миновав лес, подошли к кромке болота. Но вместо того, чтобы обогнуть, пошли прямо. Поначалу, как водится, было сухо. Потом кое-где появились мокрые места.

— Куда это мы? — поинтересовался незнакомый дядька, шедший справа от Степана. Тот лишь пожал плечами, и незнакомец переключился на меня: — Олег Васильич, зачем мы в болото полезли?

— И тут — Васильич, — вздохнул я.

— Ну это теперь навсегда, — «утешил» меня Брясло.

— Так я-то что? — пожал я плечами. — Вроде не ругательство. А имя и отчество у меня, как кличка. Ну как Гном. Да, а Брясло — это имя или прозвище?

— Брясло — это моя фамилия, — засмеялся он. — А ты не знал?

— Да? — протянул я. — А я думал, что у тебя имя такое, древнеславянское…

— А мне нравится…

— Не нравилось, звали бы по имени — Флегонтом, — рассудительно высказался сосед справа и снова спросил: — Так зачем в болото полезли? Нас сегодня ночью подняли, ничего не сказали. Неужто тайна такая?

— Да уж какая теперь тайна, — отозвался я. — Идем к озеру, что в этом болоте.

— Озеро в болоте, — присвистнул мужик. — Ясно. Знаю, где это… Часа три шлепать придется.

Скоро и разговоры прекратились. Были слышны только чавканье болотистой земли, по которой мы шли, и легкое лязганье доспехов.

Отцы-командиры, жалея воинство, раз в час давали безмолвную команду на пятиминутный привал. Садились прямо на мокрую землю, подкладывая под себя щиты. К счастью, непроходимой топи не было. Так, по щиколотку.

Один из привалов был дольше и, судя по напрягшимся лицам соседей, это уже не привал, а последняя остановка. И точно — если встать на цыпочки, то можно увидеть черную болотную воду. Не иначе — то самое «озеро в болоте».