Евгений Шалашов - Цитадели

От недоедания впал в отупение. Нет, ноги волочились нормально, в обморок не падал. Было другое. Все, что меня волновало, — это костер и еда. Костер и еда. Стал забывать о доме. Даже о том, что я, в конце концов, кандидат наук, автор полусотни статей и трех монографий. И что в лес явился не ради экстремальных ощущений, а ради конкретного дела. Однажды, лежа в шалаше, поймал себя на мысли, что нужно заснуть, а просыпаться — так и вовсе необязательно. А еще… Может быть, взять остатки лески и… Пенсия семье уже обеспечена. Чего, спрашивается, дурью маяться? Устал. Опять стали проходить на память обрывки разговора с полковником. Что там, насчет пенсии-то он говорил?

Две недели назад

— Виктор Витальевич, — нерешительно начал я. — Нужно решить еще ряд вопросов.

Умница Унгерн «врубился» сразу:

— Материальных? Это — само собой. Мне выделена определенная сумма. Немалая. Вы получаете на подготовку своей э… скажем так — экспедиции. Заметьте — без всяких авансовых отчетов. Ну, конечно, расписку-то написать придется, а иначе — как я докажу, что истратил деньги на агента, а не прогулял их в кабаке? У нас с этим строго. Естественно, что будет полностью компенсирована ваша временная безработица. Семья в накладе не будет — это я гарантирую. Тем более, что часть продуктов, что вам подвезут — сахар, крупы там всякие, кое-что из консервов, шоколад, они длительного хранения. А того количества вам в лесу не понадобится. Я с таким расчетом и заказывал. Конечно, не або что, но хоть какое-то подспорье семье. Да и деньги, наверное, сумеете рассчитать так, чтобы что-то осталось для дома. Это уж сами решайте.

— А в случае самого плохого? — настаивал я. — Я могу пропасть без вести. Можно ли рассчитывать, что семья получит пенсию? — А вот тут сложнее, — не стал кривить полковник. — Кое-что можно сделать. Вас оформят как… Вернее, вы уже оформлены. Ну вы поняли… Как внештатный сотрудник. Увы, другой возможности нет. Это — примерно половина лейтенантского оклада. Немного. Вам же не будут доплачивать за «звездочки». Но есть кое-какие надбавки — пайковые там, премиальные. Их я выпишу побольше.

— То есть в случае моей гибели семья получает пенсию в размере четверти оклада? — загрустил было я. Но потом, когда прикинув, что четверть «ихнего» оклада — это больше, нежели половина моего учительского, положенного за потерю кормильца, повеселел. От мудрого начальника перемена в настроении не укрылась.

— Вообще-то, перед заданием не принято настраиваться на грустный лад, — строго посмотрел на меня Унгерн. — И размышлять о пенсии. Хотите еще немного утешу?

— Хочу. И даже очень.

— Ваша семья получит единовременное пособие в размере 100 окладов. Как семья погибшего при исполнении. Да и от основного места работы будет начисляться государственная пенсия. Наша же будет идти неофициально, из специальных фондов. Правда, выплачивать ее будут только до достижения вашей дочерью совершеннолетия или, если она поступит в вуз, то до окончания учебы. И вот еще. Скажу лично от себя: мы (подчеркнул он) семьи сотрудников в беде не бросаем. Дочка и школу закончит, и с вузом поможем. Но сами понимаете, всю жизнь ей никто помогать не будет.

Здесь и сейчас

Вот такой подход к делу мне нравился. И я сам себе нравился. Даже пускаясь в авантюру, думал о близких. А тут все — как по нотам. Замечательно. Хотя, если уж честно, мне вовсе не хотелось, чтобы моя семья получала пенсию, пусть и двойную… Лучше жить на скромное учительское жалованье, что хватает на хлебушек с маслом. А уж на ветчину как-нибудь еще подработаю…

«А на хрена мне мучиться? — пришла вдруг в голову мысль. — Пенсия семье будет. А может, даже выгоднее, если девчонки будут пенсию получать?» Тут я поймал себя на том, что это — не мои мысли. Да-да. Чужие. Суицидальные наклонности обычно проявлялись лишь с глубокого похмелья. Когда болит голова и мучительно стыдно за «вчерашнее». Но желание умереть — оно всегда было только теоретическим и очень быстро исчезало, стоило мне подумать о том самом кольце царя Соломона… А тут… Уж слишком реальные картинки выдавало мое воображение. Но в гипноз и потустороннее влияние на подсознание я никогда не верил. Значит — мысли все-таки мои. Только почему они так упорно возникают?

Вначале это меня испугало. Потом разозлило. Нужно было сделать что-то такое, что поможет избавиться от глупостей. А что сделать? Или с помощью чего? Принялся затачивать лезвие. (Рукоятку так и не сумел приделать.) Вместо оселка задействовал угол бляхи, а потом выправил кромку на ремне. Поставил на угли банку со снегом. Пока вода грелась, предпринял еще одну поисковую операцию. С большим трудом разыскал банку из-под тушенки, на стенках которой оставалось немного жира, и подогрел ее. За неимением пенки для бритья… Стал бриться. Тут мне и пригодилось маленькое зеркальце из несессера. Ну должно же оно было для чего-то пригодиться? Подозреваю, что в «тревожный» несессер его положили для другой цели. Например, определить, жив ты или мертв. Приложил к губам… Если запотели, значит, дышишь. Значит, живой… Маразм. Либо пускать зайчиков, вызывая помощь. Хотя очень смутно представляю, как можно изобразить «SOS» с помощью зеркала? Три длинных зайчика, три коротких и еще три длинных.