Анатолий Ткачук - Лекарство от Апокалипсиса

– Тише! Тише! Сейчас все должно закончиться, – прижимая его голову к земле и не давая ее поднять, снова ответил Алекс. – Такие штуки живут недолго.

Алекс был настолько утомлен, что сохранять спартанское спокойствие ему удавалось довольно легко. Это была не просто легкость, а скорее какое-то непреодолимое равнодушие. Он наблюдал за происходящим так, будто это его не касалось.

– Черт возьми, бежим! Бежим! – вновь крикнул Макс.

На фоне светлеющего от молний горизонта уже с другой стороны он рассмотрел еще один мощный торнадо, чуть в стороне еще и еще. Они заполняли бешеными завихрениями пространство. При любой, даже малейшей попытке встать ветер сбивал людей с ног, поэтому оставалось только лежать, ожидая, пока это безумное буйство растревоженной природы немного угомонится. Только сейчас вдруг становилось понятно, что именно вой урагана был причиной того первородного страха, который вдруг появился на подступах к могильникам и не проходил до сих пор.

Ветер, несущий радиоактивную пыль и другие ядовитые вещества, терзал защитные костюмы, будто обрекая на смерть. Уже вторые баллоны с воздухом подходили к концу, а сколько еще ждать, было не понятно. Но другого выхода не было.

Вдруг все стихло. Так же резко, как и началось. Бунтующий дух циклона то ли двинулся опустошать земли дальше, то ли, просто обрушив свою мощь, обессилел.

– У нас на все не больше часа, иначе воздуха не хватит, – подняв голову и всматриваясь во вновь застывшую темноту, проговорил Алекс. – Веди к тому месту, где должен был быть закопан генератор, и идем назад.

– Легко сказать. – Макс растерянно оглядывался по сторонам. – Здесь все перевернуто… Нам нужен третий бурт слева, его дальняя часть, там почти с самого края было захоронено это оборудование.

Последствия стихии были колоссальны. Вся техника оказалась перемешана и окончательно разбита. От этого идти было значительно сложнее. Каждый сантиметр поверхности земли оказался покрыт мелкими острыми деталями, которые могли прорезать защитный костюм, предрешив исход этого путешествия, как, собственно говоря, и всей борьбы, которая в этом случае потеряла бы всякий смысл.

С одной стороны валялись растерзанные пожарные автомобили, которые безошибочно можно было узнать по облупившейся красной краске проржавевших кузовов. Возможно, некоторые из них стали свидетелями первых часов катастрофы на Чернобыльской атомной станции, и их экипажи вступили в отчаянную схватку с вырвавшимся из бетонных оков ядерным реактором. Но скорее всего, те автомобили были захоронены с другими высокорадиоактивными отходами под толщей грунта. Ведь большая часть раскаленных частиц, вырывавшихся в воздух из руин четвертого энергоблока, оседала неподалеку, пропитывая здания и технику.

Иногда он пытался себе представить те ощущения, что испытывали люди, оказавшиеся в первые минуты катастрофы у подножия разрушенного энергоблока и заглядывающие в глаза взбунтовавшегося против человека реактора. Неверное, что-то подобное почувствовал бы человек, отважившийся заглянуть во тьму лунного кратера – это были сплетенные воедино ужас и непонимание. Возможно, то же самое чувствовал и он сам в тот момент, когда понял, что те вспышки в небе были предвестницами Апокалипсиса, или когда смотрел, как на землю опускаются тысячи ядерных ракет… Но теперь это было в прошлом. Сейчас нужно было преодолеть еще около пятисот метров и вгрызться в грунт.

Небольшие саперные лопатки отлично входили в землю, которая здесь не промерзла и оставалась достаточно податливой. Но радость оказалась преждевременной: трудности начались уже на глубине около тридцати сантиметров, где под воздействием влаги грунт утрамбовался и стал похож на камень, который можно было раздробить только киркой. Увы, под рукой ее не было. Поэтому, чтобы пробиться глубже, пришлось изрядно поднапрячься. Только когда земля вновь стала мягче, Макс извлек из рюкзака свое очередной изобретение. Это был тонкий телескопический щуп, похожий на антенну от радиоприемника, на конце которого находился датчик радиометра. Пронзая и землю на глубину около полутора метров от поверхности, Макс изучал состояние внутренней камеры могильника. К искреннему удивлению, показания датчика совпадали с результатом прогноза – чем глубже оказывался щуп, тем ниже становился уровень радиации, сводясь практически к норме, о которой можно было только мечтать. Это внушало определенный оптимизм и работа, несмотря на невыносимую усталость, пошла значительно быстрее.