Анатолий Ткачук - Лекарство от Апокалипсиса

– Но как же быть с точкой возврата? – вновь заговорил о деле Алекс.

– Я все придумал. Утром. Все расскажу утром. А сейчас спать, – как-то особенно устало проговорил Макс.

Когда Алекс остался один, его не покидало ощущение того, что Макс хотел сказать что-то большее, но не смог. От этого он засыпал в мучительной тревоге, и едва сомкнув глаза, открывал их, озираясь по сторонам. Но усталость вскоре взяла свое, и он провалился в сон.

Утро наступило неожиданным болезненно-тревожным пробуждением. Алекс даже некоторое время поворочался, прежде чем, открыв глаза, вспомнил, что ждало его уже через несколько часов. Макс уже примерял свое одеяние, неловкими движениями оценивая возможности в нем.

– Буду как глубоководный водолаз, ни шагу в сторону, – усмехнулся он, увидев заспанного и еще не совсем пришедшего в себя Алекса.

– Так откуда выходить собрался? – этот вопрос возник у него в первую очередь.

– Пойду через машинный зал, там проход не герметично закрыт, судя по всему, и оттуда немного фонит. Но тебе придется закрыть его за мной и загерметизировать как следует.

– Правильно, я тоже об этом подумал. Там как раз очень удачный закуток, который не даст радиации распространиться дальше, и мы сможем это место сделать выходным шлюзом. Но заходить назад через него не получится, потому что до ближайшего пункта санитарной обработки слишком далеко, и если ты весь грязный пойдешь через коридор в четвертый блок, то позже по этому коридору уже ходить будет нельзя без специальной защиты. К тому же, сам понимаешь, машинный зал – это относительно чистое место, занимающее среднее положение по состоянию облученности между промышленной площадкой арки и самим саркофагом. Не хочется его запачкать радиацией и еще черт знает чем, что притащишь с собой снаружи на костюме.

– Это верно, поэтому заходить я буду с другой стороны, через третий энергоблок. Так я обойду арку почти полностью. Заодно осмотрю соседнее сооружение, а потом, пройдя по «золотому коридору», который соединяет все строения ЧАЭС, я попаду практически сразу к санитарному блоку. Верхнюю одежду оставлю там. Да и вообще посмотрю, может, в следующий раз выходить будет лучше через тот проход. Но сейчас пойду так, как проговорили. Ну что, ты готов?

– Готов, – Алекс кивнул в ответ.

– Тогда одевайся. – Макс протянул ему костюм химической защиты, сложенный в грязно-зеленый рюкзак. – Тебе придется тоже одеться, потому что иначе ты не сможешь закрыть проход. Когда закроешь его, снимай и иди к точке входа. Жди меня там, я буду тебе постоянно рассказывать о том, что вижу, и как себя чувствую…

Спустя полчаса лицо Макса скрывала маска изолирующего противогаза, поверх которого был наброшен капюшон халата химической защиты. Остальную же часть прорезиненного костюма окутывали ватные куртки и штаны, которые теперь играли роль своего рода ловушек для зараженной пыли. Освинцованная подошва при каждом шаге издавала лязг, похожий на скрежет металла по стеклу. Чем-то Макс сейчас походил на астронавта, готовящегося к высадке на Луну. Собственно, то, что ждало его снаружи, немногим отличалось от условий лунной поверхности по своей неизведанности. Это был абсолютно новый мир, не знакомый ранее людям, который теперь нужно было познать заново. Это была не их планета… На ней царили другие законы и правила. Но самое главное, человеку вновь нужно было попытаться отыскать свое место, если оно, конечно, для него все еще найдется на поруганной планете Земля.

Странный внешний вид Макса мог рассмешить кого угодно, но сейчас было не до смеха. Пару раз Алекс попытался пошутить, но едва ли кто-то из них двоих мог по-настоящему улыбнуться. Любое, даже небольшое количество оборудования, нагроможденное на бесформенное одеяние, приводило к невыносимой скованности движений и потере устойчивости. Уже через несколько минут по всему телу огненными струями бежал пот. Дышать, видеть, слышать становилось и вовсе сложно несмотря на то, что все органы восприятия были напряжены до предела. Кончики пальцев под несколькими парами перчаток, казалось, теряли свою природную чувствительность, будто на время отмирая. Это обмундирование ни коим образом не могло предназначаться для работы в тех экстремальных условиях, в которых он вот-вот окажется, но другого выхода просто не было. Человечество так и не сумело создать идеальной защиты.

От всего этого оптимизма у Макса действительно убавилось – даже в самых страшных мыслях о происходящем снаружи он не мог себе представить, что выход из укрытия окажется настолько сложной процедурой. И теперь ему становилось по-настоящему страшно. Но боялся он не за свою жизнь, а за ту идею, которая могла в одно мгновение погибнуть вместе с ним.