Анатолий Ткачук - Лекарство от Апокалипсиса

Но его размышления вновь прервались, вдруг прорвавшимся откуда-то из глубины помех сигналом SOS. Едва различимые точки и тире заставили Алекса напрячься, от чего его лицо приобрело особенно суровый вид. Медленными движениями подрагивающих пальцев он принялся подкручивать скроллер тонкой настройки приема сигнала. Но помехи лишь усиливались, не позволяя очистить приходящий сигнал. На небольшом экране показался всплеск небольшой амплитуды, который мог говорить только об одном – эти звуки не стали плодом воображения Алекса. Это был явный сигнал о помощи кого-то из выживших! Приемник работал на максимуме своих возможностей, и ресурса для повышения качества больше не оставалось.

– Ну… ну! Еще чуть-чуть! Еще немного! – Алекс шептал, едва шевеля губами. – Черт! Черт! Куда же ты пропадаешь! Нет! Стоп! Вот так и подохнешь здесь за этим приемником, в одиночку, – уже громко и отчетливо в полный голос закончил Алекс.

В следующее мгновение мысль, неожиданно родившаяся в голове Алекса, заставила его сорвать наушники и, бросив их на стол, отойти в сторону. Сигнал пропал, и вновь поймать его не удавалось, но это было уже не главное. Мужчина быстрым шагом вышел из комнаты и погрузился в полумрак арки. Он будто физически ощутил эту тьму, сквозь которую стремительно двигалось его тело. Его била мелкая леденящая дрожь.

Он шел, едва разбирая дорогу, интуитивно следуя своему ежедневному маршруту. Отрезвление принесла только встреча с бетонной стеной саркофага. Алекс, почти уткнувшись в нее лбом, вдруг отпрянул в сторону. От саркофага тянуло влажным теплом. Собственно, он был на месте.

Алекс остановился и осмотрелся. Где-то здесь он встретил Макса, значит, неподалеку здесь должен быть вход, через который этот человек появился. Алекс руками принялся обследовать стену, ощупывая ее поверхность в надежде найти какой-нибудь люк или просто отверстие. Обнаруженный в кармане фонарик оказался весьма кстати. Освещая поверхность стены, вскоре Алекс обнаружил небольшой лаз. Создавалось впечатление, что строители то ли случайно, то ли сознательно оставили этот небольшой проход. Причем он оказался настолько искусно вписан в стену, что издали понять назначение небольшого темного пятна было практически невозможно.

Не раздумывая, Алекс посветил фонарем внутрь и, рассмотрев лишь длинный коридор, решил зайти внутрь. Он не задумывался о том, что внутри его ждала смертельная опасность, что необходимо было переодеться, прежде чем заходить внутрь. Взгляд упал на лежащий неподалеку обрезок арматуры. «Против ружья, конечно, не пойдет, но если что – отобьюсь», – промелькнула в голове Алекса мысль, и он, подняв элемент строительной конструкции, пару раз замахнулся, со свистом опустив его, представляя себе голову противника.

Собирая одеждой радиоактивную бетонную пыль, Алекс, извиваясь подобно червю, протиснулся в узкое отверстие и осмотрелся. Судя по всему, он оказался в одном из технологических коридоров четвертого энергоблока, который после взрыва сохранил свои очертания почти в первозданном виде. Он тут же пожалел о том, что не взял с собой прожектор помощнее, с небольшим карманным фонарем ориентироваться в руинах сложного сооружения было непросто. Но мысли о возвращении назад даже не могли появиться в его голове, поэтому пришлось делать первые шаги на свой страх и риск.

Пройдя не больше пятидесяти метров и завернув за угол, Алекс вдруг понял, что несмотря на то, что долго изучал чертежи и схемы различных элементов энергоблока и саркофага, эту часть он представлял себе весьма смутно. Он остановился и осмотрелся. По потолку и вдоль стен шли трубопроводы и тугие пучки проводов.

Еще несколько шагов заставили делать выбор – идти дальше или же свернуть в одно из узких ответвлений. Он выбрал второе. Что-то ему подсказывало, что там будет лестница, и он сможет проникнуть на несколько уровней выше, там он точно найдет четкие ориентиры.

Но пройдя еще несколько развилок, Алекс вдруг понял две вещи, которые не то что бы напугали его, нет, они неприятным комком подкатили к его горлу. Во рту явно ощущался привкус свинца, а значит, он уже порядком наглотался радиоактивной пыли, которая к тому же заставляла его периодически откашливаться. Наспех сооруженное из платка подобие защитной маски слабо справлялось со своими функциями.

Алексу уже не раз доводилось встречаться с людьми, которые еще в первые месяцы аварии надышались горячими частицами, осевшими в бронхах и легких. Радиационные ожоги голосовых связок не зажили даже за четверть века, постоянно напоминая о себе, особенно осенью. Тогда голос пораженного радиацией человека менялся, становясь сиплым, а иной раз и вовсе лишал его на некоторое время возможности говорить. А иногда частицы, осевшие в дыхательной системе, приводили к образованию злокачественных опухолей и к неминуемой смерти. То же самое ждало человека в случае попадания небольших зараженных частиц в организм вместе с воздухом или продуктами питания и водой. В этом случае они могли запросто осесть в любом из органов пищеварительной системы, тогда обнаружение подобного источника становилось практически невыполнимой задачей. Человек способен прожить, не обращая внимания на поражение, год, два, десять лет, но так или иначе спустя какое-то время сначала возникнут изменения в клетках, в крови, и только потом будет диагностировано одно из страшнейших заболеваний, поражающих человечество год от года с все большей интенсивностью.