Сергей Лукьяненко - Обыденный Дозор. Лучшая фантастика 2015 (сборник)

Александр отстегнул свой ремень безопасности, пощупал пассажиру пульс, приподнял веко – и, скорбно кивнув, достал телефон.

– У нас тут ЧП, – сообщил он кому-то. – Ехали мы с Петровичем, а навстречу, как на грех, наш подопытный. Петрович увидел, велел остановиться, дверцу открыл – ну и отчихвостил… по своему обыкновению… Да! Дуплетом… Без сознания. В больницу везу…

Нажал кнопку, поглядел на оцепеневшего Вдовина.

– Все путем, Никанор Матвеевич, – утешил он. – Увольнений не будет. Работаем дальше…

Ну и кто он теперь? Киллер? Именно так. Скромно оплачиваемый киллер… Сначала – банду, потом – шефа, а завтра, глядишь, какая-нибудь соседка посообразительней объявит мужу, будто изменяет со Вдовиным, разъяренный супруг налетит во дворе на Никанора Матвеевича с кулаками – и…

Уволиться? Что это изменит?.. Нет, изменить-то, конечно, изменит, но к худшему! Кто поверит, что человек в трезвом уме и здравой памяти способен отказаться от охраны, за которую еще и зарплата причитается? Будут подставлять точно так же, а защитить-то уволившегося уже некому…

Бежать! Бежать…

Куда? В монастырь?

Хм… А это, между прочим, мысль…

– Гражданин! – с омерзением окликнули его. – Эй, гражданин!..

Обернулся. Перед ним стояла сплоченная группа чистенько одетых то ли студентов, то ли старшеклассников, в которую почему-то затесались также две кряжистые злобные тетки.

– Что?.. – У него сел голос.

– А вот позовем сейчас полицию, тогда узнаешь «чего»! – пригрозила, сверкая глазами, одна из теток. – «Чего»!

Смуглый горбоносый юноша с полупрозрачной мефистофельской бородкой сделал шаг вперед.

– Вы оскорбляете чувства верующих, – торжественно выговорил он.

– Я?.. – изумился Вдовин.

Чтобы он оскорбил чувства верующих? Да он сам, если на то пошло, только что в монастырь собирался…

– Что это на вас?

Вдовин упер подбородок в грудь – уставился на незнакомую девичью мордашку и непонятную иноязычную надпись. В перевернутом виде они показались ему еще более незнакомыми и непонятными.

– Да чего с ним разговаривать! – грянула тетка. – Зови полицию! И наших веди!

Кто-то куда-то метнулся. Никанор Матвеевич отнял взгляд от маечки – и обомлел. Столько правоты было в широко раскрытых глазах, такой решимостью дышали молодые лица, что Вдовину почудилось, будто он стремительно съеживается до микроскопических размеров. Еще мгновение – и его просто не станет.

«Бежать…» – беззвучно шевельнулись губы.

Вдовин повернулся – и побежал.

– Держи его! – послышался крик, но был прерван оглушительным бренчанием, словно на асфальт сыпанули с высоты добрую сотню крупных гвоздей.

А навстречу бегущему шла уже целая толпа разгневанных молодых людей в белых рубашечках – и с ними двое полицейских.

Вдовин закричал, кинулся вспять – и успел увидеть, как скрывается за кронами возвращающийся на базу беспилотник, а взамен ему на цель заходит второй.

Очевидно, у первого кончился боезапас.

Старенькая маршрутка уверенно ломилась сквозь пробку короткими рывками и постоянно перестраивалась, раз за разом обгоняя на корпус окружающие иномарки. Я трясся на заднем сиденье и размышлял о том, что же помогает водителю двигаться быстрее остальных. То ли опыт, отточенный годами езды по одному маршруту, то ли чисто профессиональная смесь спокойствия и наглости, которой не хватает простым автолюбителям – либо спокойным, либо наглым, но по раздельности. Часы показывали без четверти девять, и я с грустью понял, что к девяти не успеваю, и есть шанс остаться за бортом. Но вскоре маршрутка выбралась на шоссе и быстро понеслась вперед. Судя по рекламным щитам, со всех сторон наперебой предлагавшим щебень, кирпич и теплицы, мы уже были сильно за городом. Я не заметил, как задремал. А когда вдруг очнулся, маршрутка стояла на обочине, в салоне осталось пассажиров всего трое, и все они сейчас хмуро смотрели на меня.

– Госпиталь кто спрашивал? – требовательно повторил водитель.

– Мне, мне! – спохватился я, зачем-то по-школьному вскинув руку, и кинулся к выходу.

Маршрутка уехала, я огляделся: передо мной тянулся бетонный забор с воротами и проходной будкой, а за забором виднелось белое пятиэтажное здание. У проходной на стуле грелась на солнце бабулька в цветастом платке и с книжкой в руках. Ее можно было принять за простую пенсионерку, если б не красная повязка на рукаве.