Галина Громова - Бухта Надежды. Первый шторм

– Да я бы и не только пожрать… – показал бандит многозначный жест, в научных кругах обычно обозначающий совокупление особей противоположного пола с целью продления рода, то бишь размножения.

– Гы! – издал неопределенный звук Миха, скривив в ухмылке рот. – Это дело…

Степан старался не показывать, что испуган, но в голове уже прокручивались разные сценарии – он думал, как бы поудачнее слинять. К сожалению, пока у бывшего одноклассника был пистолет, это казалось весьма и весьма затруднительным, так как сомнений в том, что приятель применит оружие по назначению, у Рогова не возникало. Ладно, пока придется им подыграть, а там видно будет…

Возле заправки, что была на развилке, ведущей на Мекензиевы горы, названные в честь англичанина, поступившего на службу в русский флот в середине восемнадцатого века и прославившегося строительством города на берегах Ахтиарской бухты, увидели какую-то потасовку – несколько мужиков с упоением колошматили друг друга. Степан, не останавливаясь, проехал мимо и на развилке свернул на дорогу, ведущую к Северной.

– Что со мной будет? – задал наконец так волновавший его вопрос Степа, ругая себя за то, что согласился помочь однокласснику, оказавшемуся бандитом и уголовником.

– А что с тобой будет, нафиг? – переспросил Миха, прищурив один глаз. – Веди себя хорошо – и проживешь долго и счастливо… И не надо так на меня зыркать. Я б тебя порешить мог еще там, в Инкермане, но по старой памяти и за то, что подобрал нас с Пулей на дороге, решил не трогать и дать шанс влиться в дружеский коллектив. Да, Пуля?

– Да чё ты с ним бакланишь?!

– Спокойно, Пуля. Я тебе говорил, Степик – мой школьный корефан, так что поутихни чутка…

– Куда дальше? – буркнул Степан, проезжая железнодорожный переезд перед Братским кладбищем, на вершине которого виднелась пирамида Свято-Никольского храма с огромным каменным крестом. Это был единственный в городе храм, в котором не венчали пар, решивших объединить себя узами Гименея.

– Пока езжай прямо, сразу после пустыря сверни направо, а потом опять прямо. Дальше я покажу.

Степан, как и сказал Миха Яковлев, проехал мимо пустыря, идущего вдоль забора старого кладбища и заканчивающегося дорогой, на которую они и свернули. На этом пустыре местные пацаны частенько гоняли в футбол, несмотря на то что периодически там же выпасались лошади, оставляющие после себя «минные поля». Теперь же мальчишек, естественно, не наблюдалось – только несколько медленно бредущих фигур, их походка тут же обнаруживала мертвецов. Причем один из зомбаков был священником – даже перепачканная в весенней грязи одежонка выдавала своего владельца с потрохами.

Интересно, много ли людей бросились в храмы и церквушки, чтобы замолить свои грехи? Уже там, искусанные, они оборачивались и начинали кусать других. Наверное, достаточно. Народ вообще отличается таким свойством – стремится в церкви во время каких-либо неурядиц или в трудные времена, пытаясь найти душевные силы в общении с высшими существами.

Этот район в большинстве своем состоял из домов частного сектора и всего нескольких унылых серых многоэтажек, стоящих вдоль основной дороги. Поэтому и зомбаков было не в пример меньше, чем в городе. Все-таки сказывалась малая кучность населения. А вот дальше, там, где начинались девяти– и двенадцатиэтажные дома, дела должны были обстоять намного серьезнее. К тому же две поликлиники, станция «скорой помощи» и отделение милиции могли только усугубить эту ситуацию. Решение двигать к родственникам в деревню казалось единственно верным.

– Еще немного… Все, возле тех ворот тормози!

– Пуля, вылазь, нафиг! Надо будет с Коляном добазариться! – Сам Миха остался в машине и снова достал ствол. – Советую тебе не делать резких движений – целее будешь!

Пуля выбрался из машины, огляделся по сторонам в поисках подкрадывающихся зомбаков, коих не обнаружил, и двинул к огромным зеленым воротам с калиткой. Звонка не было, поэтому преступник со всей дури несколько раз ударил носком ботинка в полотно ворот, тут же отозвавшееся гулким звоном.

– Колян! Открывай! – заорал Пуля, снова и снова барабаня по калитке.

Во дворе заголосила собака, а вслед за ней подтянулись и соседские псы – началась громкая гавкотня на всю улицу.

– Кого там черти принесли? – раздался по ту сторону ворот ворчливый голос, еле слышный из-за бреха пса.

– Колян, мать твою! Отворяй! Это Пуля с Михаем!