Галина Громова - Бухта Надежды. Первый шторм

Парни-милиционеры практически одновременно бросились к капитану – кто-то приветственно похлопывал его по спине, кто-то пытался пожать руку, женщины дружно загомонили… Шум-гам, разговоры и смех заполонили закрытый высоким забором двор.

Виктор улыбался, кивал в ответ, отвечал на приветствия, хотя чувствовал себя как-то растерянно, неловко и неуютно. Его чувства были сродни тем, когда после длительной разлуки встречаешь давнишнего друга и не знаешь, что сказать. Потому как вроде и родной человек перед тобой, а говорить-то толком и не о чем – столько воды утекло с момента разлуки.

Да и сами парни тоже старались контролировать свои слова, боясь ненароком задеть те самые струны души своего товарища, повергшие его в пучину отчаяния, приведшего к попытке самоубийства.

После встречи последовал праздничный ужин, о котором позаботились местные женщины. К слову сказать, на фоне общего дела даже раздоры между женской половиной населения прекратились. Сами раздоры, конечно, пустяковые, на бытовом уровне, но все это было вполне прогнозируемо да и ожидаемо, потому как если собрать на одной кухне несколько женщин, не связанных между собой узами кровного родства, то рано или поздно следует ожидать начала «кастрюльных войн».

Застолье затянулось до позднего вечера, до момента, когда апрельский холод разогнал всех по своим комнатам, только Виктор не решался подняться по лестнице, он застыл посреди гостиной.

– Виктор Иванович… – окликнула его Аня.

– А? Что? – оглянулся мужчина.

– Дело в том, что… – Анна Михайловна немного замялась, не зная, как сказать. – Та комната, ну…

– Там кто-то поселился? – догадался Виктор.

– Да… – кивнула Аня, облегченно вздохнув.

– Хорошо, – согласился Никитин и направился к дивану, стоящему в гостиной. – Так даже лучше… Знаете, Анна Михайловна… Спасибо вам.

– За что? – Аня присела рядом, но на достаточном удалении, сложила руки на коленях. Совсем как школьница.

– За все. – Виктор перевел взгляд на девушку и снова кивнул. – За все.

– Не за что… Извините меня, Виктор Иванович, но я пойду… – Аня мягко улыбнулась и поднялась.

– Да, конечно. – Капитан взглядом проводил девушку и откинулся на спинку дивана.

В лагерь к напавшим на Николаевку бандитам ехали все на той же черной дорогой «тойоте», которую подобрали возле двора. Авто шло плавно, двигатель урчал, как сытый кот, а сиденья оказались непривычно удобными. Водила – тот самый мужик, которого удалось разговорить воякам, был угрюм и молчалив. Больше всего беспокоила лейтенанта его разбитая губа, но мужику было дано указание на все вопросы о происхождении этой отметки отвечать, что в момент нападения на село его кто-то приложил. Контроль за этим возложили на бойца-вэвэшника, он-то и должен был при удобном случае устранить проводника. Пленного так удалось запугать, что он был согласен на все, лишь бы от него отстали и отпустили на все четыре стороны. О своей дальнейшей судьбе тот даже не догадывался.

В багажнике лежала завернутая в полиэтилен свиная туша. Это Степан подсказал парням забрать ее у неудавшихся любителей шашлычка. А что? Выкидывать добро было жалко, есть упокоенную зомбанувшуюся хрюшку – откровенно стремно, а так… хоть последнюю службу сослужит – если никто не помрет, хоть расстройство желудка получит.

Вэвэшники, оставшиеся милиционеры и местные мужики двигали следом на достаточном удалении, чтобы их не заметили. В лагерь к бандосам на общем собрании было решено отправить одного из бойцов внутренних войск – сержанта Толю Пантеева и прибившегося к селению Серегу. Именно им и предстояло изображать перебежчиков и при первом же удобном случае убрать проводника, чтобы тот не успел сболтнуть чего лишнего.

Деревенька и вправду была крохотная… А среди серого и унылого весеннего пейзажа и вовсе имела удручающий вид – сплошная беспросветность. О том, что здесь появились новые хозяева, говорил частокол, который начали возводить по периметру. Хотя он так еще и не был закончен, что очень играло на руку военным.

Степан же вместе с Константином и другими «гражданскими» оставался при единственном БТРе. В бой им предстояло вступить только после того, как из селения выведут пленных, а сами дома обработают из минометов, поставленных на грузовики из сельского автопарка для пущей мобильности, и агээсов, установленных на станки-треноги. Гранатометные и минометные расчеты за малым наличием кадровых военных пришлось разбавить оставшимися милиционерами, проведя с ними предварительную разъяснительную работу и заинструктировав до слез на предмет техники безопасности. Сами расчеты планировалось рассредоточить чуть западнее от притаившегося в защитной лесопосадке БТРа. Маскировку проводить было сложно – все же апрель месяц, деревья еще голые… Не лето, когда за зеленью хоть стадо слонов получается спрятать. Можно было, конечно, при помощи саперной лопатки и экипажа БТРа изменить ландшафт, чтобы окончательно запутать противника, но времени на это совсем не оставалось.