Дмитрий Матяш - Изоляция

Оторвалась от бинокля, на меня посмотрела. Будто прочла, о чем думаю. Блин, бывает же у баб такое, а? И не скроешь ничего, смотрю же на нее как влюбленный школьник. Что самое главное, понимаю ведь, что сам себя палю, даже за врубленной на всю катушку пофигистической маскировкой бухтящее нутро проглядывается. По ее взгляду такому, типа «Не старайся, малыш, я уже все поняла», заметно.

— Надо их оттуда убрать, — сказала, и сразу вспомнилось о том, как под ее руками треснули шейные позвонки каталовской шлюхи. Все мои чувственные нити к ней как ножом обрезало.

— Как убрать? Там же самое бабье, — возмутился даже Чирик.

— Так я ж не сказала, что их нужно к стенке, Руслан. Двор расчистить и людей оттуда вывести. Не думала, что за год их тут столько разведется. Ситуацию могут усложнить обезьяны мужского пола, там у них двустволки имеются. — Еще раз взглянула в бинокль. — Надо либо внезапно наскакивать, но есть риск, что бабы хай поднимут, что не есть желательно. Либо попробовать решить вопрос переговорами.

— И что ты им объяснишь? — спрашиваю.

— Чтоб ненадолго вышли за ворота, мы возьмем чего надо и уйдем.

Интриганка, блин.

— Что брать-то будем, сестренка? — опередил меня с вопросом Руслан.

— Потом увидишь. Тебе понравится. Главное, чтоб никто не помешал. Так что решаем?

— А они сами хоть знают, что там у них такое ценное? — спрашиваю.

— Надеюсь, что нет. Узнаем, когда спустимся.

— Я бы предложил дождаться ночи и наскочить, — говорю. — Не шибко верится, что они добровольно разрешат кому-то хозяйничать в их доме.

— Не, ночью не пойдет, — качнула головой. — Если б так можно было, тут бы без вариантов. — Взглянула на часы, указывающие полдень, снова поднесла бинокль к глазам. — Наше крайнее время — восемнадцать ноль-ноль. Если опоздаем, все это не будет иметь никакого смысла.

— А что такого случится в шесть часов, сестренка?

— Темнеть начнет, — отдав бинокль, сказала Ольга. — А я страх как боюсь темноты. Тем более тут отряд Кули часто зависает. Эти же у них типа под патронатом, бабы тутошние горилку гонят. Вот и пасутся. А Куля, сам знаешь, как гестаповец, чуть что — валит без разбирательств. Отморозок херов.

Красивая у тебя грудь… — чуть не сорвалось. Блин, да о чем я думаю?!

— Ну тогда, может, поворковать, кто у них тут старшой? — предложил Чирик. — Мож, патронов ему отсыпать или во, бинокль презентануть. Вещь хорошая.

— Так и я о том же. Вопрос, как подойти. Одному или всем? И стволы как? Ладно, сейчас еще у разведчиков спрошу. Может, чего умнее подскажут.

Умнее ничего, естественно, не придумалось. И не потому, что до сих пор Олька так и не раскололась почто мы туда идем, а потому, что реально вариантов было мало. То, что гостюшки дорогие в лице «дожьих» патрулей Кули тут бывают часто, Трофимов подтвердил. Упомянул, что, как правило, приходят под вечер. Стало быть, действительно мешкать не имеет смысла. Черт бы побрал то, за чем мы сюда пришли!

— Раз тут часто бывают «доги»… — идея пролетела у меня в голове яркой кометой. — То, как говорится, сам Бог послал.

Я оглянулся на наших парней с «конфетки». Убедился, что они правильно меня поняли.

И они меня поняли, конечно, правильно. Целиком и полностью.

Спускались с холма чередой. С оружием, по-походному закинутым за плечи. Как я и предполагал, мы еще были на полпути к базе, а народ внутри засуетился. Чужаков им издали видно — расположение базы на открытом пространстве позволяло им такую роскошь. Засуетились, ударники-колхозники, засуетились, сразу по стволу на руки небось намотали. Залаяли собаки за забором, женщины и шпана прильнули к щелям на стыках бетонных плит. Понятно, от людей с оружием, хоть и спрятанным за спины, ждать можно всякого.

Мы только подошли к серым, сдвижным, местами проржавелым воротам на роликах с символическими трезубцами на створках, а двое упитанных, краснощеких, чем-то отдаленно похожих друг на друга мужиков уже есть. Отец и сын, как пить дать. Деревенщина. Ворота, широкие настолько, что в их створ корабль пройти мог, на цепь приоткрыли, оценивающе нас оглядели.

Оправданно в их глазах замелькала неподдельная тревога. Перед ними стояли два «дога» в грязной форменной одежде, с добротно помятыми лицами в царапинах и ссадинах, два «дога» чистых и свежих, тягач в забрызганном кровью бушлате, зэк с наркоманскими татухами на шее и милое, на первый взгляд, симпатичное создание с «калашом» за спиной. Бражка что надо. Если кого нанять, то четыре «предателя», западляный зэк и его сестричка-убийца — лучший состав. Один я как-то на их фоне до неприличия добряком смотрюсь. Умышленно злобы на харю нагнать, что ли?