Константин Скуратов - Рожденные в Зоне. Передышки не будет!

— Мальчик, — приподняв стволом автомата край свитера и заглянув внутрь, сделал вывод Чех.

— И что? — тут же спросил Холера.

— Ничего, — пожал плечами Чех, — мне что мальчик, что девочка — один х… все равно. Я в семье один рос, с мелюзгой управляться не умею.

— Легкий какой-то, — тихо сказал Мотыль, — словно в руках только свитер. И откуда ты, хлопчик, взялся в Зоне?

Бизон оглянулся на далекий хруст ветки под чьей-то неосторожной лапой — или, не дай Бог, ногой — и заторопился:

— Пацаны, все это, конечно, хорошо, только пора нам к Сидоровичу отсюда кантоваться. Что с Маугли делать будем? Вдруг его мамаша тут до поры оставила? Вернется — а мы сыночка уволокли…. И кто эта мамаша, интересно: Снорчиха или контролерша? Вот это мы вляпались…

— Ага, — поддержал его Холера, — разъяренная баба — это, братцы, вам не бюрер занюханный. Я свою законную без ужаса до сих пор вспоминать не могу — лучше с кровососом поцеловаться…. Так что аккуратно кладем дитя на место и весело чешем на Кордон.

— Нет, — решительно возразил Мотыль, — мужика завалить — это еще туда-сюда, но ребенка на голодную смерть оставить — остатки совести потерять нужно. Он же в крайней степени истощения, потому и легкий такой. Так что нет тут никакой мамаши поблизости. Только мы с вами. Короче — Чех, барахло из сидора мне давай, сам пацанчика понесешь.

— Почему это я?

— Потому что у нас у всех артефакты есть, а у тебя нет. Еще радиации от них нахватается. Так, все, времени не теряем.

Чех побурчал еще немного, но с Мотылем спорить — больше в одной группе не ходить. Вытряхнул свое имущество — а там пара аптечек, да патронов жменя, да консервы «Радость сталкера», с помощью Бизона опустил ребенка в сидор, так, чтобы только голова наружу выглядывала, пристроил сидор на спину, удивился:

— И впрямь легче пуха мужичонка с ноготок!

Мотыль молча кивнул Холере, пропуская его вперед, хлопнул по плечу Бизона — ты следующий, и пристроился за Чехом, держа автомат на согнутом локте.

Окрестности почти совсем утонули в ночной мгле. За Холеру Мотыль не беспокоился — потому и пустил вперед, что у того прибор ночного видения есть.

Он шагал в общем ритме, озираясь по сторонам, но взгляд то и дело возвращался к курчавой детской головенке, торчащей из сидора идущего впереди Чеха. Лицо бледное, как у куклы. Даже в темноте видно. Глаза закрыты, всхлипывает все реже и реже. И не поторопишься, озабоченно подумал Мотыль, в Зоне торопиться никак нельзя. Вляпаешься в аномалию, и будет знакомым сталкерам очередной повод выпить…

Из развалин автохозяйства донеслись крики — не иначе, снова бандиты обосновались. И на радостях отметили это дело. Сейчас драться начнут. Оно нам надо?

Сталкеры, не сговариваясь, обошли автохозяйство по большой дуге, едва не выйдя к армейскому блокпосту под разрушенным железнодорожным мостом, вышли к дороге и побрели вдоль асфальта — на запах жареного мяса. Кордон всегда ждал своих сталкеров!

Кордон всегда ждал своих сталкеров — и сталкеры возвращались со всех возможных сторон. Одни сразу же спешили к известному всей Зоне торговцу Сидоровичу, меняя найденные с риском для жизни артефакты на деньги или припасы, при этом матеря на чем свет стоит жадность Сидоровича. Другие, не такие удачливые, просто шли к костру, где всегда можно было угоститься куском жареной плоти и глотком водки — удачливые проставлялись, чтобы не отпугнуть удачу.

Вот и Холера не стал задерживаться у костра, переглянулся с Бизоном и рванул в подвал Сидоровича, словно не отшагал только что несколько десятков километров. Бизон виновато улыбнулся Мотылю и припустил следом — перерывов у торговца и впрямь не бывало, но ведь мало ли что — вдруг эта жирная сволочь наконец-то чем-нибудь отравилась! И жди его из толчка…. А артефакты от времени и рассыпаться могут в труху — было такое, ребята, и не единожды. Потому Сидорович и скупится на оплату, чтобы не прогореть.

— А что у нас, ребята, в рюкзачках? — подошел к оставшимся Мотылю и Чеху здешний старший — Волк.

Волк был старый битый опытный сталкер. На Кордоне остался как-то после очередного ранения, да так и увяз — стал учить уму-разуму новичков, завел малоприбыльные дела с военными, Сидоровичу в деликатных вопросах помогал. В общем, не тянуло его отчего-то к центру Зоны. Хотя в сталкерской среде остался весьма уважаем. Может, прошлое в нем неожиданно проснулось — до Зоны Волк учительствовал в какой-то очень средней школе. Может, наигрался в сталкера досыта. А уйти не мог — Зона своих просто так не отпускает. Вон, сколько их возвращалось на Большую Землю — редко кто там и остался. Все здесь, который на земле, который под…