Антон Смолин - Последний Шанс

Глядя на фотографию Алины, Игорь как наяву почувствовал её прикосновение, да так и заснул, с фото в руках.

Разбудил Синёва чей-то крик за окном. Он открыл один глаз, приподнялся на койке и глянул на улицу, успев заметить тень человека, скрывшегося за углом здания. Понятно. Видимо, отголоски «бегов», самые загулявшиеся зрители расходятся на ночлеги.

Игорь бережно, чтобы не помять, сложил фотографию обратно в рюкзак, перевернулся на другой бок и попытался заснуть, но сон, как назло, словно рукой сняло. Полежав так пару минут, Синёв повернулся и посмотрел на койку Окуня, желая узнать, спит ли он. Тусклый лунный свет, пробивающийся из-за пелены рваных туч, лился в комнату через наполовину занавешенное старым обрывком тюли окно, выхватывая из полумрака силуэт сталкера. Да, вроде сопит. Эх, жаль, а то так бы поговорить…

— Чего ворочаешься? — вдруг донеслось до Игоря. — Не спится?

— Да…

— Понятно… Мне тоже. — Он приподнялся на локте и повернулся к Синёву лицом. — Ну, и что же тебя тревожит?

— Тревожит?.. — осторожно спросил новичок. — С чего ты взял?

— Ха! — усмехнулся Окунь. — Не рассказывай сказки. Я же сам это проходил, и прекрасно знаю, что в первое время, когда ты в Зоне находишься, мозги просто вскипают от переизбытка…

— Допустим… — не стал отпираться Игорь. — Тогда скажи мне: как вы здесь живёте?

— Что значит, «как живёте»? — Сталкер поднял с пола рюкзак и расстегнул его. — Ты же сам всё видел.

— Быт-то я видел, да и не о том говорю. Имею в виду, как выживаете?

— А, вот оно что… Значит, верно я угадал. — Немного порыскав в рюкзаке, Окунь достал из него термос, скрутил крышку, налил в неё чаю и сделал первый маленький глоток. На его лице отразилось блаженство. Он вопросительно посмотрел на Игоря, мол, будешь. Парень мотнул головой. Сталкер пожал плечами, сделал второй глоток. — Зря, от бессонницы помогает… Так, что ты там говорил? А, про выживание?.. Знаешь такую поговорку: «человек ко всему привыкает»? Вот и жизнь в Зоне — не исключение. И это естественно: если обычный городской житель вроде тебя приходит сюда, то тут ему всё кажется диким и первобытным. Как правило, девять из десяти новичков погибают, не вынося суровых условий или не смогши приспособиться к ним. Но тот один человек со временем осваивается и остаётся здесь навсегда.

— Навсегда?! Но зачем? Ведь тут одна только ненависть, жадность, нет любви…

— Одна ненависть, говоришь?.. Нет, я бы так не сказал. Ты ведь наверняка знаешь, что в боевых условиях проверяются друзья — настоящие они, или так, «и не друг, и не враг, а так…»? В Зоне так и происходит. Если новичок проходит все азы подготовки по выживанию — школу жизни внутри Периметра, можно сказать, — то он остановится сталкером. Соответственно, в местной среде у него повышается авторитет, и по причине некоторого опыта он уже может не только окраины бороздить, а заходить глубже в Зону — туда, где сидит народ опытный, тёртый. Там он или ссорится со всеми, или становится «проверенным», а если повезёт, то даже может приобрести друга. При определённых условиях. Например, договорились два старателя в совместные ходки ходить и спустя пару-тройку они либо расходятся, либо становятся — не разлей вода.

Что это? Настоящая крепкая дружба! Когда напарники друг за друга жизнь отдать готовы. Вот видишь, в Зоне не только ненависть, через край хлещет. — Окунь сделал паузу, отпил чаю, продолжил: — А что ещё тут есть? Свобода! Не группировка, на базе которой мы сейчас находимся, а чувство. Здесь человек не стеснён рамками государственных законов, не должен платить налоги. Волен поступать так, как хочет. Возникли с кем-то тёрки — не бежит в органы, а берёт автомат — и… а если случай несерьёзный, можно просто морду набить. И ничего за это не будет.

— То есть ты хочешь сказать, что в Зоне даже лучше, чем за Периметром? — скривился Игорь.

— В кой-то мере да. Законы другие, а идеи почти не отличаются.

— А мутанты как же? А то, что нельзя свой род продолжить? Женщин-то нет…

— Да чего ж вам всем эти мутанты так дались?.. Ну, вот например, у вас там… то есть за Периметром, на Большой земле. Чем не ежедневная опасность для жизни? Где гарантия, что сегодня утром тебя не собьёт водила маршрутки, который себе круги наматывает? Ведь ему деньги платят, в зависимости от количества перевезённых пассажиров и расстояния. А где гарантия, что ты не отравишься мясом из магазина, упакованном непонятно в каком подвале со всеми нарушениями санитарных норм? Опять же, делают это, чтобы деньги получать. Людям от тебя нужны «зелёные», мутантам — ты сам, твоя плоть. Только разницы порой нет, потому что иные так называемые «человеки» готовы на всё ради денег. Не все! Но большинство.