Вадим Денисов: Возвращение

Ясно, это Платформа, больше никаких сомнений!

— Может, в слуховое ломанем? — неожиданно предложил Мишган.

Ага! Задумался!

Могут быть сюрпризы внутри, могут.

Подходили на цырлах, старательно вслушиваясь и всматриваясь. Пусто, даже вблизи запахов не чувствуется. Щеколда полностью закрыта.

— Может пещерник щеколду открывать-закрывать? — задумался напарник.

— Прям даже не знаю! — подхватил я.

Массивная входная дверь — старинная, какая-то средневековая, в металлической оковке по канту — открывалась налево и сейчас была закрыта на внешний засов, выполненный из прочной вынимающейся пластины. Вот и все сомнения — никого внутри.

Возле правого угла здания я замер — опять что-то зашуршало! Ползучей живности в лесу явно хватает, но шум несколько другой. Галлюцинации после путешествия или фактор? Полностью доверять травмированным органам чувств я пока не мог.

Дом прямоугольной формы, с крутой двускатной крышей, труба каменная — все сходится. Прошли вдоль массивных бревен сруба, сжимая в руках пистолеты, — ужас, никогда не предполагал, что буду на разведку с одними пестиками ходить! В длинных, метров в двенадцать, стенах хижины имелось по небольшому застекленному окошку, узкому, вытянутому — знакомая тема, таежная стилистика.

А вот и первый обитатель кордона — на дверном косяке по-хозяйски сидела здоровенная зеленая ящерица, вот ведь мерзость какая… Хотел я ножиком ее распополамить, да пожалел, столкнул в траву обухом.

Можно входить?

Ну так и входи, чего встал.

Я переложил пистолет, взявшись правой за полосу холодного шершавого металла.

Опять шум! Гоблин тоже оглянулся.

— О-па! — крикнул он.

Медведь на краю поляны!

— Рви, Костя!

Рванул пластину что было силы — щеколду заело, не открывается!

— Кастет, мля!

Бурый платформенный медведь — для знающего страшней пещерника.

Он очень умный, упрямый и невероятно резкий. А размерчик в данном случае нормальный, побольше любого земного гризли-рекордсмена. Сомов три раза выстрелил — не по цели, а перед ней: пугнуть решил!

Медведь недоумевающе тряхнул головой, однако на всякий случай двумя прыжками ушел в сторону. Но не скрылся, достаточно быстро пошел по дуге! Он не знает, что такое огнестрельное оружие?

— Отойди! — От резкого толчка в плечо я чуть не упал на землю. Противно заскрежетал прихваченный ржавчиной металл.

Теперь уже я выстрелил пару раз — вот тут мишка что-то понял и скрылся за углом здания. Пипец! Сейчас выскочит!

Откуда? Закрутил головой, ожидая нападения.

Наконец Гоблин выдрал тяжелую пластину и рывком на себя открыл массивную дверь.

Заархивировавшись в две тонкие папки, мы прилипли друг к другу и со звуком «чпок!» продулись в помещение.

— Щеколду давай! — заорал я.

— Снаружи осталась! Не смог до конца вытащить! — гаркнул Гоблин.

— Ну ты папуас!

— Че папуас?! Заело!

Судя по топоту, медведь несся вдоль стены. Запирать надо, а чем? Тяжелая лапа на пробу шваркнула по твердому дереву. Не старайся, зверь, не выдавишь, ворота замка открываются наружу… Вытащив нож, я быстро сунул его в плоские петли: клинок прочный, из отменного металла, выдержит. Лишь бы не выскочил от тряски. Одновременно дал команду Сомову, чтобы распахнул форточки. Хищник уже понял, что кубышечка захлопнулась, сейчас начнет изучать, все стекла выдавит. А нам тут жить, чувствую.

— В задницу пошел, уродец! — проорал Гоблин в очередное окно.

Медведь подумал и тоже рявкнул, басовито, внушительно.

Гораздо страшней, чем Сомов. А, как сердечко забилось! Быстро в себя приходим с такой стимуляцией!

— Что предпринимаем?

— Валить его надо, вот что, — недолго думал напарник. — Просто так теперь не уйдет, он голодный и злой.

Не поспоришь. Запросто может в засаду встать, жизни не даст.

— И чем, интересно? — скептически поинтересовался я.

— Известно чем — твоим кольтом, у тебя патроны мощней, не мне же свои тратить. — У Сомова уже были ответы, смотри-ка!

— Ты молодец, конечно! Значит, я переведу на этого черта пару обойм, а где потом брать? Понимаешь, что он не боится огнестрела? Значит, в ближнем радиусе с патронами негусто. Если вообще поблизости есть люди…

Никакого внимания на окружающую обстановку — в избе пусто, и хорошо, большой огурец на интерьер — это все позже. Пока нас занимало тяжелое дыхание зверя за стеной сруба. По сути Сомов прав, валить медведя надо. Беспокойный он. Потолчется у избы, подумает… И поймет, что рано или поздно еда вылезет наружу! Медведи очень хорошо маскируются, а в засаде умеют сидеть долго и тихо. Будет осада.