Дарья Кузнецова - Абсолютное оружие

Здесь было тихо и как-то… умиротворённо, что ли? Наглухо изолированное не только от звуков, но и от всего, чего можно и нельзя, просторное светлое помещение. По общему впечатлению оно мало отличалось от того же медицинского блока или любой исследовательской лаборатории. Варварские методы дознания, с кровопусканием и отрезанием частей тела, остались далеко в прошлом; хотя физическая боль до сих пор остаётся одним из самых эффективных рычагов давления. Впрочем, я не удивлюсь, если окажется, что Ханс прекрасно разбирается и в тех, древних, практиках, и, более того, питает к ним слабость.

— Наконец-то шер-лорд Райш Лайми-Лам-шер снизошёл до ничтожного раба и почтил своим присутствием мою жалкую обитель, — с убийственно серьёзным восхищением поприветствовал меня холодный, куртуазно раскланиваясь. Даже отставил ради этого какую-то толстую колбу с мутной жижей, которую облучал жёстким ультрафиолетом.

— Не прибедняйся, — я оскалился, что при должной фантазии можно было бы счесть за улыбку. Ханс отсутствием фантазии никогда не страдал. — Куда ты дел это существо?

— В ванну, — пожал плечами Ханс. — Безумно интересный, кстати, образчик! — закупорив колбу и отключив прибор, он поднял защитные очки на макушку и двинулся в дальний угол блока. Я, естественно, пошёл за ним.

— Уже начал препарировать? — ехидно осведомился я.

— Немного, — не стал отрицать очевидное друг. — Её геном — это какое-то произведение искусства. Когда разберёмся с дознанием, надо будет отдать нашим биологам для экспериментов, у меня некоторого нужного оборудования не хватает.

— Ты сначала с дознанием разберись, — хмыкнул я, ожидая, пока облепляющие капсулу экраны и датчики расползутся в стороны, предоставляя мне возможность рассмотреть собственную добычу повнимательней.

«Ванна», как её называл Ханс, представляла собой резервуар с голубовато-прозрачным стат-гелем. Это многофункциональное устройство по сути является манипулятором, позволяющим изучать погружённые в него достаточно крупные объекты. Кроме того, стат-гель обладает хорошим изолирующим и, при определённых внешних воздействиях, криотемпоральным эффектом, так что в ванне можно сохранять в неизменном виде что-нибудь ценное. Например, пострадавшего или заболевшего, кого нельзя вылечить доступными методами.

В принципе, и пленных удобно содержать, просто у меня раньше не было такой необходимости: живые враги на мой корабль до сих пор не попадали.

— И чем её геном настолько великолепен? — я подошёл вплотную к стенке резервуара, с интересом разглядывая добычу. Поза тела не изменилась; да и не могла, пока мои симбиоты находятся в активной фазе. Так что была возможность всё как следует рассмотреть. И, признаться честно, посмотреть было на что; вот только вряд ли Ханс, восхищаясь моей добычей, имел в виду именно эстетические её характеристики.

— Во-первых, можешь не верить, но генетически она всё-таки человек. Странный, отличающийся от всех рас, но — человек, вполне совместимый. А, во-вторых… это сложно описать коротко, — он пожал плечами, стоя рядом со мной и любуясь объектом. На мой взгляд это была просто красивая женщина, и взгляд отдыхал на изящных очертаниях и формах. У Ханса же довольное выражение лица, подозреваю, не изменилось бы, плавай там какое-нибудь не менее интересное, но омерзительное существо. — Живучесть, приспособляемость, боевой потенциал — по этим параметрам она стоит на одной ступеньке с твоей расой.

— Женщина? — с сомнением уточнил я. Нет, в выводах Ханса я не сомневался, он специалист, да и собственные рёбра свидетельствовали в его пользу. Я сомневался в общей реальности происходящего.

— Представь себе. Более того, по прочим показателям — мышечный потенциал, прочность скелета, и тому подобное, — она сильнее меня. До тебя не дотягивает, но вполне сойдёт за самого хилого представителя твоей расы. Психические и волновые показатели сниму, когда очнётся, но по температуре тела она соответствует мирной ветви и нейтралам. А ещё… в ней что-то есть.

— Изюминка? — ехидно уточнил я. — Не поспоришь, красотка.

Ханс облил меня настолько презрительным взглядом, что, будь я моложе и глупее, тут же перешёл бы на невербальный диалог. Точнее, монолог, потому как меня он даже ударить не успеет. Но эта падла знает меня слишком хорошо, чем и пользуется. Так что я ответил безмятежным жизнерадостным оскалом, и другу пришлось отвечать в словесной форме.

— Дурак ты, Райш, и шутки у тебя дурацкие, — вздохнул он. Я даже опешил от подобной философской немногословности; неужели это существо настолькозаинтересовало хладнокровного? — Внутри неё имеются непонятные биологические образования. Инородные и очень странные, слишком упорядоченные и однородные, чтобы быть живыми существами или признаками заболевания.