Александр Золотько - Чистилище. Янычар

Генерал Федоров понял и согласился. Соглашаться с женой тоже было его привычкой, одной из тех, что обеспечивали ровное карьерное продвижение. Полковника Иванченко, например, генерал не отправил с Узла-3 после окончания работ только потому, что жена предложила это сделать после первого настоящего включения систем бункера. А если что-то не так? Кто ответит? Иванченко? Так он уже в районе Магадана строительством руководит. А так, в случае чего всегда можно будет объяснить, что только из-за его недосмотра… и так далее.

Генерал согласился потерпеть Иванченко еще немного. Хоть и не любил полковника. Не было в поведении Иванченко настоящего уважения. И во взгляде не было такого внимания… искорки не было. Все о работе, о работе и о работе. И выходило у него так, что будто бы генерал меньше заботится о выполнении приказа, только он, полковник Иванченко беспокоится о строительстве, монтаже, завозе на склады нужного имущества.

Ладно, потерплю, сказал генерал жене. И терпел. Хотя…

Еще была у полковника скверная привычка являться не вовремя и без доклада, как будто какая-то авария или прорыв подземных вод давали ему право вести себя с генералом как с равным… Вот и сейчас, только генерал-майор Федоров дошел до половины лангета, как открылась дверь кабинета и вошел полковник.

– Добрый вечер, – сказал генерал, демонстрируя свое неудовольствие изрядной порцией сарказма в голосе. – Ты уже поужинал?

– Нет, спасибо, – невпопад ответил полковник, будто хозяин кабинета предлагал ему разделить трапезу. – Я принес приказ…

Иванченко положил папку с приказом на стол возле подноса с посудой.

– А… – протянул генерал. – Тот самый… Мне уже звонили по прямой линии, интересовались, отчего это я еще не доложил… Я как раз после ужина собирался вызвать начальника узла связи. Как там его?

– Капитан Егоров.

– Вот-вот, капитан Егоров. Не быть ему майором. – Генерал помахал вилкой. – Так ему и скажи.

– Хорошо, – кивнул Иванченко. – Так и скажу.

– Когда собираешься выводить личный состав? – спросил генерал, с раздражением глядя на остывающий лангет в своей тарелке. Не мог полковник прийти на десять минут позже? С другой стороны – все равно нужно отдать распоряжения. – Ты в курсе, что через четыре часа здесь никого не должно быть, кроме техников-эксплуатационщиков?

– Я в курсе. Могут быть проблемы с транспортом, нужно связаться с базой, чтобы прислали машины и дополнительно броню. Нам же зараженные районы блокировать, – со странной интонацией в голосе произнес полковник. – Всех сразу нужно вывозить, семьсот человек.

– А, да, о транспорте, – спохватился Федоров. – Чуть не забыл. Отправь три машины. Грузовики, ясное дело. Ко мне домой и к моим сыновьям. И в каждую машину по четыре бойца, там кое-что загрузить придется. Сам понимаешь, все это может затянуться…

Генерал вдруг осекся, сообразив, что не стоит говорить сейчас с полковником об этом, о том, что надолго. Он ведь тоже, наверное, за новостями следит и вполне может понимать, что…

– Отправишь – доложи, – сказал Федоров. – Я потом солдатиков, когда они тут разгружать закончат, тебе вдогонку отправлю на грузовике. Свободен, полковник!

– Есть, – тихо сказал Иванченко. – Только вы позвоните по прямой начальнику базы, скажите, что я буду заниматься передислокацией.

– Да он в курсе, я ему уже говорил. Пока твой Егоров собирался мне приказ принести, я все уже решил. Да. Все решил. – Генерал стал аккуратно отрезать кусочек лангета. Вроде бы мясо еще не очень остыло. Можно закончить ужин вполне сносно.

– Товарищ генерал!

– Что? Ты еще здесь? – удивился Федоров. – Какого рожна тебе еще нужно? Звезда на погонах лишняя? Поднимай всех, с машинами для меня только не забудь разобраться. И… Ты чего, полковник?

Генерал не поверил своим глазам. Вернее, поверил, ничего такого особо фантастического перед его столом не происходило. Стоял полковник в мятой камуфлированной форме и без кепи. Так он почти всегда не очень следит за своим внешним видом. То, что у него в руке пистолет, – тоже, в общем, картина обычная, офицеры иногда устраивали стрельбы в овраге неподалеку от объекта. Но то, что пистолет этот был направлен в сторону генерал-майора Федорова, – было вопиющей небрежностью… Небрежностью же? Не злым умыслом? Не станет полковник угрожать генерал-майору пистолетом. Это же верный суд. И… И…

– Ваш ключ, – сказал полковник и протянул левую руку ладонью вверх.