Юрий Иванович - Вернувшийся из навсегда

– Ой, ну хватит, а? – попросила засмущавшаяся Аскеза. – Прямо из меня какого-то монстра сделал. И забыл добавить, что всё это совершалось в составе слаженной, отлично подготовленной группы. Просто мне везло чуточку больше остальных, я не погибла и всегда вовремя успевала оказаться в нужном месте.

Но видно было, что восхищённый взгляд падчерицы ей приятен. Да и потом она зарделась от удовольствия, когда расслышала своим идеальным слухом слова, сказанные отцу с другой стороны на ушко:

– Ну, папка! У тебя все жёны мировые!..

А «папка» на это лишь горделиво хмыкнул и ощутимо напрягся. Перед ними уже открывалась дверь в столовую, где ему сейчас предстояло встретиться со своей первой женой. Причём тоже персоной неоднозначной, как выразилась только что дочь: «мировой». И уж точно: персоной мирового значения.

Магическая сущность несколько преувеличила, заявив, что все уже сидят за столом. Члены семейства и самые ближайшие сподвижники и в самом деле находились в столовой, но оставались на ногах, расположившись группками по интересам или неспешно прохаживаясь парами. Всё-таки ужин был назначен в честь прибытия и выздоровления Петра Васильевича, и без него застолье было бы начинать нетактично.

Первым к отцу устремился граф Дин, опять радостно его обнял и повёл знакомить со всеми присутствующими, хотя и делал это соответственно старшинству по рангам и официальным титулам. Начал с союзника:

– Трибун Решающий, Гегемон, Высший Протектор Ожерелья из сорока шести миров, пожалуй, самый старейший из всех Торговцев, за плечами которого более трёх тысяч лет опыта и…

– Только не надо о возрасте, дружище! – оборвал его титулованный коллега. – И лучше всего обращаться ко мне по имени Крафа.

Раскланялись, пожали руки, и представление продолжилось:

– Его супруга Кассиофия, её императорское величество мира Пастельного. А это его сын Гривин Эзенберро, император мира Фиолетовое Наваждение. С супругой… ну с мамой-то ты знаком, а потом, после ужина, ещё наговоритесь… А это Верховный целитель империи Рилли, он же ректор нашей Академии, он же…

То есть Петру с Анастасией при подобной церемонии даже не дали прикоснуться руками или переброситься несколькими фразами. Ну и он не смог скрыть своего недоумения и некоторой растерянности, пытаясь узнать в надменной, строгой красавице ту свою весёлую и общительную Настюху, которая все эти годы оставалась у него в памяти. Ему даже показалось, что первая жена на него страшно сердита, если не зла, настолько высокомерно она скользнула по нему взглядом.

Зато все остальные успели отметить для себя, насколько многогранными взглядами обменялись Анастасия и Аскеза, насколько заинтересованно они рассматривали друг друга и как они впоследствии, словно продолжали вести мысленный диалог, всё так же остро обменивались взглядом.

И как только представление окончилось, все стали рассаживаться за столом. Причём официоз закончился сразу, ибо каждый усаживался, где ему нравилось. Да и приборов на огромном столе оказалось накрыто на десяток больше, чем присутствующих.

Крафа незамедлительно выдвинул ближайшее к нему кресло для супруги и уселся справа от неё. Так получилось, что напротив него уселся граф Дин со своей Александрой. Ну и как-то так само собой вышло, что рядом с графиней оказалась Аскеза Мураши с Петром, напротив него – дочь Елена, а чуть наискосок от них – Гривин с Анастасией. Точнее говоря, мать уселась рядом с дочерью, даже не оглянувшись на еле поспевающего за ней нынешнего супруга. Она же после утоления первого голода и третьего официального тоста первой затеяла разговор с будущей невестой:

– Вы с Куртом уже определились с местом свадьбы?

– Скорей всего, так и устроим в Лудеранском лесу, как планировали…

– Леночка, но есть же места гораздо лучше и эффектнее, чем в вашем баронстве!

– Мама, ты забываешь, что Курт уже давно граф, и величина его владений по размерам не меньше той же Бельгии.

– Нашла о чём вспоминать! – фыркнула императрица. – Несчастное графство размером с крохотную Бельгию! – И требовательно уставилась на Петра Васильевича. Похоже, она сильно возражала против замужества дочери со вчерашним бароном и надеялась получить крепкого союзника в этом плане. Но тот промолчал, словно глухонемой, а дочь беззаботно рассмеялась:

– Да какая разница? Вон и у Димочки его Свирепая долина в двадцать раз меньше графства Курта Вайсона, и он живёт более чем счастливо.